Герб

Официальный сайт
Администрации сельского поселения
Степановский сельсовет
муниципального района Аургазинский район
Республики Башкортостан

История

История Степановского поселения.

В 2012 году исполнилось 120 лет с тех пор,  как  село Степановка получило официальный статус поселения. В 2013 году исполнилось 125 лет со дня основания. В этой статье использованы работы ученых М.М Плисецкого,  В.Я. Бабенко и воспоминания старожилов поселения.

Основание деревень

В нашем  районе Степановку знают как украинское село.

Первые переселенцы из Украины в  Приуралье появились еще  в середине 18 века. Второй этап расселения украинцев здесь  начинается после отмены  крепостного права  (1861 год).  В связи  с изменениями  в экономике государства в центральных губерниях  России,  на Украине и в  Прибалтике начинается обезземеливание большой массы крестьян. И,  наоборот, на востоке страны, в частности в Приуралье, сказалась острая нехватка наемных рабочих рук. Уфимский и Оренбургский губернаторы упорно добивались усиления заселения свободных земель крестьянством.  Для привлечения переселенцев предлагалось предоставить им различные льготы, организовать ссудный  переселенческий банк.

Большинство украинских поселений в Башкирии возникает в конце XIX –  в начале XX века.  Посредником в приобретении земель переселенцами выступал Крестьянский поземельный банк, образованный именно для этой цели.  Он скупал земли у частных владельцев и башкир – вотчинников и перепродавал, часто в рассрочку до 56 лет под проценты, крестьянскому населению края.

Малоземелье гнало  крестьян с насиженных мест на восток,  где  цена на землю была гораздо ниже, чем на Родине. К 1912-13 годам  в пределах Уфимской губернии   насчитывалось  около 400  украинских поселений.

Степановка одно из  самых старших украинских сел Башкортостана.  Ходоки  на месте с. Степановка появились в 1988 году. Это были крестьяне из Сумского уезда Харьковской губернии сел  Степановка, Виры, станции  Головашевская.

Средняя цена десятины в Харьковской губернии была 34 руб., а в Уфимской – 10 руб. Первые 68 семей земли закупили у помещика Инькова, который жил в Уфе под опекой тетки. Вначале было закуплено 700 десятин.  Вдобавок земли арендовали у башкир деревни Турсугали.  В будущем закупали новые участки еще несколько раз.

Одна из улиц Степановки сегодня  называется Макаровкой. Раньше это была отдельная деревня Ново-Макарово.  Основали его  крестьяне, русские и мордва, из с. Макарово (ныне Стерлитамакский район.  Еще в 1879 году 8 семей закупили 8 десятин земли  только под усадебные места. Потом появились новые поселенцы и 1892 году начали закупать земли.  К 1897 году здесь было 22 двора, владеющие в общем зачете 250 десятинами земли.

Терешковку основали в 1893 году переселенцы Степановской и  Терешковской волостей того же Сумского уезда из сел Подлесновка, Коржевка, Терешковка. Землю ( 500 десятин) закупили выгодно у какого-то пана – банкрота  по 11  руб. с рассрочкой на 26 лет. Из отчета  члена Уфимского Губернского Присутствия В Михайлова (1897 год): «Участком крестьяне недовольны, утверждают, что земля каменистая, трудно пашется, плохо родит хлеб. Переселенцы предполагают просить Крестьянский банк эту землю взять обратно, а им дать другой участок побольше величиной»    Есть воспоминания и сторожилов о том, что «молодежь ругала стариков…»   Несмотря на это в будущем Терешковка стала большим селом.  На старой родине название Терешковка село получило от имени сумского казака Терентия Семененко, которому «большое количество десятин  земли было дано за заслуги».

В то же время рядом с Терешковкой  закупили землю 500 десятин  русские   крестьяне из Казанской губернии, образуя вместе одно село. Эту  половину называли  Казанкой.  Русские и украинцы долго «не водились» между собой. С тех пор и ныне  там  два кладбища – русское и украинское.

В 1897 году в Терешковке было 43 двора, в Казанке – 10.

Марьяновка  сегодня  –  это  три  деревни   в   прошлом:   Караваевка,  Марьяновка,  Марьевка.

В 1902 году Караваевка ( от Веры Прочухан до Рак В.) была основана выходцами из села Караваи  Пирятинского уезда  Полтавской губернии. Через два года несколько семей  с тех же мест основали Марьяновку,  совсем рядом с Караваевкой , на северном конце. Здесь появилась еще перпендикулярная улица. Название  Марьяновка  (по  названию соседнего  села с  Караваи   на Полтавщине) пришлось взять, чтобы не спутать купчие в банке.    На южном конце Караваевки, с небольшим отрывом , находилось и деревня Марьевка, заселенная в то же время русскими переселенцами из Самарской губернии.

Как видим, названия деревень пришли с переселенцами . Люди хотели сохранить память о Родине.

Интересно, как  же добирались люди с Украины до  Башкирии?  Считают, что по-разному.

Как раз в это время была открыта новая ветка железной дороги Самара – Златоуст.  В основном переселенцы доезжали на поезде до станции Давлеканово, дальше пешком шли до своих земель, которые выбрали ходоки, отправленные заранее.

Немного позже  появился новый  хутор  Жулевка,  названный по фамилии Власа Осиповича Жуленко, выходца из Сумского уезда.                                                              «Дед Влас пришел из Украины пешком. Купил землю и отсюда уехал на поезде за семьей. Моей матери  Фекле, с 1904 года рождения, было  9 лет, когда семья переехала сюда. Поселились  отдельным хутором. Напротив озера построили сначала землянку, потом поставили дом…» (Е.В. Бережная, 1929).   Получается 1913 год.  Хутор со временем стал пополняться  переселенцами из Степановки.

Итак,  Степановские края заселили  крестьяне с далекой Украины и других губерний России, решившиеся на непростой переезд на чужбину.  Имущество переселенцев составили вещи,  которые они могли унести с собой: простейший инвентарь и утварь. Скот и дома проданы в надежде, на вырученные деньги построиться заново на новом месте.

На основании рассказов старожилов и записей украинских ученых можно сделать вывод: переселенцы на новых землях попадали в трудные условия. Деньги, вырученные за проданное имущество и землю, часто целиком расходовались на переезд и покупку земли, хотя переселенцы были крестьяне  в основном среднего достатка. Обещанная  помощь со стороны государства  обычно не  могла служить существенной поддержкой. Поэтому по прибытии на новое место переселенцы приступали к строительству временных жилищ. Только более состоятельные  могли закупить себе деревянные дома в Стерлитамаке.

Не всем удалось обосноваться в чужих краях.  За 1904- 1914 года более 20% переселенцев ( не только украинцев)  из Уфимской губернии возвратились на родину. В основном это были наиболее бедные крестьяне. У не имеющих финансовых запасов семей вся выручка от урожая уходила на погашение кредитов,и ничего не оставалось  на содержание хозяйств. Из отчета В. Михайлова: «Однако вскоре в Степановке 5 семей от земель отказались, на место которых переселенцы припустили 2 двора, а оставшуюся землю поделили между собой… В Терешковке 4 семьи отказались от земли…».

Но для основной массы    людей,   которые  решились  на такой   смелый   шаг, трудности не были непреодолимыми. Хотя жизнь как   будто   пробовала   людей    на   стойкость.   Остались рассказы:  когда переселенцы ждали свои всходы в первую весну, июньские морозы уничтожили   все  посевы.  Труд,  настойчивость,  крестьянская  смекалка брали свое  – люди становились на ноги.

Однако живая  связь с Украиной сохраняется и в последующие годы:

С началом первой мировой войны в Башкирию устремляется поток беженцев с западных, в том числе украинских губерний в надежде найти  приют у своих земляков и родственников. Кто-то навсегда оседает здесь.

В 1921 году, спасаясь от голода, украинцы стали возвращаться на родину.                       « Летом 1921 год несколько  семей из Степановки, в том числе и семья моего деда по матери Диденко Владимира,   не видя конца бедствиям,  решили вернуться на Украину. Выехали летом, на поезде, а доехать смогли только к весне следующего года,  по дороге распродав свои вещи. Но и там жизнь была не лучше. Приезжим приходилось ютиться у родни, на свое жилье не было средств. Четыре семьи, в том числе и семья деда, приехали назад. ( В.В.Тихановская, 1928)

 «Мой отец Иван Луговской  молодым парнем  приехал в 1932 году во время голода на Украине. Один, без родственников. Люди ехали,  и он с ним (В.И. Луговской.1939)

Много семей уезжали из Степановки, Терешковки,  Марьяновки  в Среднюю Азию, Казахстан в непростые 30-е годы. В Казахстане есть станция Бурная, где чуть ли не каждая  украинская семья в Степановке имеет своих родственников.

В годы Великой Отечественной войны в Уфе в эвакуации находилась Академия наук Украины. Ученые организовали экспедицию  по украинским селам Башкирии  с целью изучения фольклора и быта своих земляков. В феврале 1943 года выезжали они и в наш Аургазинский район.  Они записывали песни, народный фольклор, рассказы о заселении.  Среди них был  филолог, фольклорист Марк Моисеевич Плисецкий рукописи которого использовал  В.Я. Бабенко ( ныне директор Уфимского филиала института им. М. Шолохова) в своих книгах «Украинцы в Башкортостане» и «Завези от меня поклон в Украину». Эти материалы  сегодня имеют  для нас большую ценность.

 На территории нынешнего Аургазинского района  украинцы основали еще деревни  Болотино (Черниговская губ.),  Березовку(Харьковская губ.),   с. Софиполь (Киевская губ.).  В соседних районах рядом  Хотомля ,  Нефороща, Тавричанка, Золотоношка…

Украинцы, приехавшие с различных губерний Украины,  говорили на разных диалектах. Встречаясь где-то на базаре,   украинцы удивлялись, что не могут понять  друг друга. «Я вышла замуж в Степановку из Болотино,  долго не могла привыкнуть к здешнему разговору. Уже и свои дети, как стали  подрастать, стали поправлять меня…» (Н.С. Бережная 1927).

 Если учесть, что все смешивалось еще и с русским языком, то в народе по этому поводу рождалось  много  веселых историй:

«Пришел человек на базар,  просит рогач.  Приказчик понять не может что же ему нужно. Когда понял: «Так это же ухват!»    «А-а! Ну и  дай мне уфа!» «Ну, тогда купи  разом и Стерлитамак!»» (записано от Е. Полозюк  в Софиполе.1943 г.)

Но все старались сохранить свои обычаи и традиции, свою национальную культуру.  Дома и хозяйственные постройки тоже строили  по образу  своих построек на Украине. Избы мазанки  беленые снаружи… «Когда в Степановке не стало церкви, мы, марьяновские девчата, святить куличи на пасху ходили в Терешковку к  деду Якову Жукову.     А терешковские на пасху белили  свои хаты.   Все как один!  Поднимемся на гору, откроется внизу перед глазами Терешковка – и дух захватывает!   Сияет деревня белизной. Красота такая!» (Е.Г.Федорова.1925)

Чуть позже на территории  Степановского поселения башкиры  из Турсугалей основали деревню  Назметдиново (1907) и чуваши из Наумкино –  Александровку  (1909).

Украинцы  принесли в башкирские края высокую культуру земледелия, более  совершенные орудия труда, сеяли новые бахчевые культуры.  У местного населения перенимали опыт  жизни  в непривычно суровых погодных условиях.  Теперь  уже не одно десятилетие в наших деревнях живут и работают рядом  люди разных национальностей.

И нельзя сказать лучше, чем  Евгений Борисович Тихановский:

Степановок  много на карте России,

Степановки разные есть.

Для нас это Родина. Это  Россия.

Частичка Украины здесь…

  Живут здесь чуваши, татары, башкиры,

Украинский, русский народ.

Единой семьей проживают и ныне

Делят и горечь и мед.

Парней провожают в солдаты,

Замуж девчат отдают.

Здесь издавна славится песня,

Здесь издавна славится труд!

                                                     Л. Ефимова,  А. Юнак.

                                                            2015 год.


Экскурсия по родному краю.

Продолжение истории Степановского поселения

Если пройти по нашей малой Родине вдоль и поперек, то по народным названиям деревень, полей, оврагов можно прочитать историю заново. Здесь, как в зеркале, отразилась история страны.

Далекое прошлое

Помещики Ушаков и Дезорцев, барыня Ситникова –  эти имена мелькают в рассказах старожилов. Они жили здесь до революции, а после вынуждены были уехать.  Любой эпизод, сохранившийся о них в воспоминаниях старожилов, дает возможность заглянуть в далекую историю.

На горах между Александровкой и Юламаном есть место, где раньше стояла усадьба барыни Ситниковой.  По-чувашски гору старики называли «Роман улпут таве». Перевести можно как «гора (или холм) барина Романа или Романова». Говорили, что родом он из Петербурга. (Степанова А.И. 1927). Сейчас здесь кругом голые ковыльные горы и долины, раньше стоял вековой лес из березы и осины. Среди леса возвышались огромные белые скалы, которые и дали народное название Александровке – Чакалла. После революции барыню выселили, лес быстро спилили., камни разобрали на строительство.

О барыне Ситниковой дошла хорошая молва от Степановских старожилов, как о «доброй барыне». Она старалась помогать простому люду, давала беспроцентные ссуды, откликалась на просьбы.  Степанова А.И. (1927) помнит рассказы матери о драматических событиях того дня, когда выселяли семью Ситниковой.  Услышав весть, к дому сбежались люди с близлежащих деревень. Семья барыни и прислуга плакали, убивались.  По- разному реагировали собравшиеся: в основном люди смотрели со стороны; нашлись и такие, кто за добро барское схватился.

Ходят легенды о том, будто барыня, зная о предстоящей своей судьбе, велела утопить сельхозмашины в озере Светлом, которое считали бездонным. И, будто закопала где-то свои драгоценности и возвращалась за ними потом, переодевшись нищей. Запомнили в Марьяновке, как в дни смуты, выступала она на сельской сходке стоя на тарантасе: «Вы нас силой задавили, мы вас умом одолеем… (бумагой задавим) …»

Однажды Анна, дочь Александра Захарова побывала в гостях у барыни. Мать заболела и послала Анну на лошади к барыне за лечебными порошками. Дети постарше не захотели ехать, и девятилетняя Анна поехала одна по крутым подъемам. Подъехала к усадьбе: в окружении леса двухэтажный дом, высокие заборы, много других строений, кругом сады.  Залаяв, выбежала стая красивых собак. Тут же выбежали работники, увели лошадь, а девочку провели в дом. Прошла она через большую кухню. Запомнила, как на огромной плите на большом противне жарился целый гусь (прямо как в присказке).  Поднялась на второй этаж. Анну посадили за стол в большом зале, подали чай, печенья. За столом барыня и еще один человек. Барыня расспрашивала обо всем: о деревне, о родителях, и все удивлялась, как не побоялась такая маленькая девочка ехать одна по горам.

– Моя коняка дорогу знает, отвечала бойкая Анна. Барыня от души смеялась над ее ответами и удивлялась, что та знает русский язык.  Анна ходила в церковно-приходскую школу в Степановке и играла с детьми батюшки. Хотя барыня была очень приветлива, Анна так и не решилась вынуть руки из-под стола и притронуться к чаю.

Ушаков, это помещик, основная усадьба которого находилась в Тукаево. Летняя усадьба стояла севернее Александровки на километр. При усадьбе была мельница, которая служила потом до 60-х годов. Обслуживал мельницу работник украинец, он семьей зимовал здесь же.  Барыня с дочками приезжала сюда только летом.

 Об Ушакове можно прочитать в следующей справке:

         «Я колхозник колхоза «Урал» Аургазинского района БАССР Галиев Минияр, знаю товарища Артемьева Игнатия Никитича с 1912 года.

Я с 1918 года пас скот граждан д. Александровка и батрачил у зажиточных крестьян в д. Александровка вплоть до 1923 года. Тов. Артемьев весной 1918 года руководил разделом земли на наличные души, включая женщин. Вынес решение сельсовета об отобрании земельного участка у помещика Ушакова, каковой пользовался кулак из д. Ново-Макарово (ныне улица Речная в Степановке) Подымов Абрам. Но граждане д. Александровка боялись идти гнать помещичьего ставленника Подымова, тогда товарищ Артемьев пригласил меня. Когда мы с товарищем Артемьевым пришли на участок земли помещика Ушакова, где работали, то есть пахали батраки Подымова на трех плугах и сам Подымов приехал к батракам.

Подойдя к Подымову товарищ Артемьев заявил, что, согласно закона Советской власти, эта земля принадлежит обществу граждан д. Александровка.  А Подымов говорит, что он купил эту землю от помещика Ушакова. Тогда-то. Артемьев рывком вытаскивает клинок шашки из ножен, взмахивает над головой Подымова и в это время Подымов выкрикивает батраков своих из борозды. Таким образом, освободили земельный участок от помещичьего владения».

Николай Дезорцев, у которого александровцы заняли деньги для покупки земли, жил в Турумбетово.  О нем упоминает бабушка Анна в рассказе о своей семье. Зимой с 1918 на 1919 год дом Александра Захарова по непонятным причинам сгорел. Многодетная семья оказалась на улице. Александру помог Дезорцев, занял денег для нового строительства. Еще он прислал бесплатно много одежды для детей, оставшиеся от своих выросших детей. Это сильно выручило семью, ведь одежду готовили тогда сами: пряли, ткали…

Рассказы бабушки Марии Ильиной, жительницы п. Добровольного о семье Дезорцева запомнила Кузьменко Н.Н. (1932). Мария в молодости жила с мужем в имении Дезорцева. Она – нянька при детях, он – работник при усадьбе. Муж Марии, когда ездил за товаром в Давлекан, однажды сильно обморозился и заболел. Как работник стал негодным. Несмотря на это, Дезорцев Ильиных не выгнал, наоборот, всячески помогал многодетной семье. Вспоминают слова бабушки Марии: «Пока жили мы при барине, мои дети были сыты, одеты и обуты».

Они жили в имении Дезорцева еще некоторое время после того, как хозяина выселили. Мария вспоминала, как однажды ночью Дезорцев приходил, откопал что-то в саду и ушел.

Мария говорила про сына и дочь Дезорцевых. Они были образованными, уехали в Москву. Еще когда родители были здесь дети вместе приезжали в гости.

 Дочь Дезорцевых баба Мария называла пианисткой. А когда видела портрет Калинина, она говорила: «Это сын Дезорцева». Ей объясняли, что это не он, и зовут его не так, она отвечала: «Он имя поменял, но это он! Я-то его знаю.».

Почему так называем?

Между Терешковкой и Марьяновкой лежит «Каникульский овраг». Что за «каникулы» возле оврага? Странно. Но овраг правильно нужно называть «Коне-кульский».

Было такое озеро Коне-куль в 1,5 км. от оврага на поле по дороге в Терешковку. С крутыми берегами и очень глубокое. Говорят, не доставали до дна двое связанных вожжей. Но когда распахивали в 60-е годы слишком близко к берегу поля, (политика освоения целинных земель – требовали и строго проверяли) озеро заилилось, и со временем осталось только болотце.

В 20-е годы до организации колхозов в деревнях шла организация сельхозартелей.  Люди, объединившиеся в артель, выселялись из деревни и отделяли себе землю для совместной обработки. Дворов 10 из Терешковки организовали сельхозартель и поселились недалеко от озера, возле оврага.  Теперь там плотина и видны следы строений. Есть под шоссейкой маленькое такое Кулинино озеро – это озеро было против дома бабки Кулины.  Поселок в народе назвали Коне-куль.

Такие   же артели   были   в других деревнях: в   Александровке «Чиканла» – 6 дворов, в Степановке – «Зеленый клин» – 13 дворов.

Но эти поселки-хутора   со   временем   рассеялись, а   названия   закрепились   за местностью. И название «Коне-кульский» закрепилось за оврагом, который тянется до самой реки Турсугалки и впадает в нее под Александровкой.  Место этого впадения александровцы называли «Каникул варри» – «середина Каникула» получается.

Первое народное название поселка Жулевка произошло от имени его основателя Власа Жуленко. Официально поселок имеет название Добровольный.

-Такое название поселок получил за дружное вступление в колхоз, -говорили старожилы. (Степанов Н.И. 1919) В книге «Аургазинский район. Годы и судьбы» год образования поселка Добровольный значится 1924-й. Это время организации сельхозартелей, колхозов еще не было. И, по-видимому, в это время хутор единогласно организовал сельхозартель и получил статус отдельного поселения.

-Сено раздали на Анжерке, – слышно летом в Марьяновке.

Анжерка.Сегодня мало кто знает, что за этим словом стоят десятки трагических судеб.

В начале 30-х годов началась организация колхозов.

Но во время коллективизации состоятельных крестьян раскулачивали и выселяли в Сибирь. Из нашего района крестьян выселяли в Анжерку, а именно город Анжеро-Судженск Кемеровской области.

Тяжелые вести шли с тех далеких краев.

Рассказывает Золотарев Николай Николаевич: «Я запомнил рассказ бабушки. Семью моего прадеда вместе с малыми детьми выслали в Сибирь. Выгрузили их близ города Анжерки около березовой рощи, где не было населенных пунктов.

Люди, не имея никаких орудий труда, предметов первой необходимости, оказались под открытым небом. Благо, было еще лето. Выкручивались, как могли. Со временем начали строить землянки для зимовки. Двое малолетних детей Золотаревых скончались – не вынесли нечеловеческих условий. Даже хоронить их было не в чем».

Позже люди стали убегать. Золотаревы вернулись с младшим сыном на руках. Фамилия сохранилась в деревне.

– Страшное это было время, – говорит Зинаида Игнатьевна Калитаева-Сохненко, семья которой перетерпела возможный ужас выселения, – Слово «Анжерка» было у каждого на слуху.

 В те годы и стали называть жители д.Марьяновка свои дальние поля «Анжеркой».  «Анжерка» – значит очень далеко. Там же за Анжеркой есть Денисенково поле. Только поле сохранило фамилию выселенной семьи. Сами они сюда не вернулись.

Сенокосы на северном конце Марьяновки называют «Кызыл яром». Осталось это название от небольшого поселка, который находился рядом с Марьяновкой.  Там жили татары, выселившиеся из д. Султанмурат. В конце 60-х годов, поселок окончательно исчез.  Некоторые из семей переехали в Марьяновку: Каримовы, Хасановы, Кучукбаевы, Ибрагимовы… Вообще Марьяновка первой среди других деревень сельсовета стала интернациональной.  А от коренных фамилий сегодня в деревне осталось только четыре: Рак, Коркешко, Шпидько, Бабаченко. Остальные приезжие: здесь много переселенцев из Терешковки.

В Марьяновке озеро на выгоне (где поят деревенский табун) рукотворное. Это было просто болотистое место, а вокруг были дома и огороды. Еще до войны здесь начали копать торф. (Как и во всех деревнях) Под черной землей открывались коричневые, а потом янтарно – прозрачные слои торфа. «Желтый –желтый, а внутри рисунки, где береза отпечаталась, где семя какое…Отец вырезал торф кирпичиками, а мы складывали и сушили. Кормили овец и свиней – пахнет хорошо. И печи топили, горел он чисто, как свечка» (Е. Г. Федорова-Шпидько).

«Наш дом стоял перед этим озером. Торф копают – с головой  в яму уйдут. А вода бурнет и даст копать.  Так озеро и сделалось. Люди пожалели, что начали копать с середины. А за оврагом еще четыре дома стояли и Денисенко там. Тут же поперек еще одна улица была. От нас недалеко и школа. Красивая такая. Как пасха так всей деревней возле школы гуляли. И сходки здесь проходили» (К. Бабаченко-Воскресенскуя. 1928)

«Комбайны сегодня на Федоровском поле» – говорят во время уборки. А молодежи уже неизвестно, что был у нас в сельском совете еще поселок Федоровка, дворов 25, недалеко от Терешковки.  Жили здесь русские, переселенцы из села Пестровка Стерлитамакского района

К середине 30-х годов поселок исчез. В основном люди переезжали в д. Пестровка и в п. Добровольный.  В Добровольном появились фамилии: Ильины, Улитины, Ермиловы…

Терешковку в народе называют Балабаном. Откуда это название? Во время войны в Уфе жили и работали эвакуированные украинские ученые, которые проводили экспедиции по изучению истории украинских переселенцев в Башкирии. Они записали, что, по мнению старожилов, деревню назвали так из-за горы с выемкой наверху.  Почему гора так называлась, никто тогда не ответил.

Но как рассказал Н. Ф. Волик, украинцы ту гору называли не «балабан», а «бэлебень». О наступлении осени дедушки говорили так: «Да, солнце уже из-за бэлебня встает». А гора как раз на востоке от деревни. По-украински «бэлебень» – холм. Видимо русская половина просто передразнивала сначала украинцев. Балабаном называли именно украинскую половину.

 О горе той ходит легенда. Во время гражданской войны проходили здесь то красные, то белые войска. Так в Терешковке однажды вечером среди солдат- постояльцев произошла ссора, люди слышали шум. В ту ночь ребята – пастушата, караулившие лошадей в ночном, видели при свете луны человека с лопатой на вершине горы. А когда в 20-е годы мостили дорогу на Давлекан, возили с горы песок и щебень (вот почему выемка). И будто нашли тогда слиток золота и   человеческие   кости. С тех   пор   гору   называют «Золотником», а «Балабан» остался только в названии деревни.

Драматична судьба Терешковки. Это была большая деревня -три колхозных бригады. Даже в 1947 году здесь насчитывалось более 80 дворов, хотя уезжали люди еще в 30-е годы во время коллективизации. Поредела она после войны, но люди, преданные этой земле, жили здесь и хотели жить. А в 60-е годы грянула государственная политика «неперспективных деревень». Терешковка тоже попала в этот список.

Перестали строить новые объекты, а жителям ставили условие:

– Захочешь строиться – стройся в центре. Будет помощь от колхоза. Нет – так нет.

Люди переезжали против своей воли. А тех, кто оказался более упрямым, добивало последнее – закрыли начальную школу. А была здесь раньше семилетка.

Потом, появилось новая политика государства: возрождать деревни. Построили новую школу, построили дома для новоселов, но увы…

Сегодня у Терешковки не лучшие времена, но те, кто здесь живет, надеются на будущее своей деревни.

С ностальгией вспоминают свое село бывшие жители д.Терешковка:

-А народ здесь был дружный! Терешковцы с вызовом любили показывать свое единство. Белили весной хаты, так все как один! И так в любом другом деле. В народе даже закрепилось шуточное «Терешковские хвастуны».

Б.Ф.Лебедь:

– Знаю, я откуда это пошло. В Терешковке жил знаменитый сапожник.  Шил такие шикарные сапоги и сапожки для дам, что издалека к нему приезжали заказывать. А терешковские все носили его сапоги. Как идут в Степановку в церковь, надевают лапти и несут с собой сапожки – перед входом переобуваются. Зайдут – ну никто им не ровня!

В заключение мы хотим рассказать об озере Светлом, с которым связано много легенд.

Озеро находится на возвышенности и имеет форму правильной воронки. Можно фантазировать о том, как появилось когда-то озеро, что пробило дорогу воде, открыв мощные родники.

Озеро глубокое (2005 год – 11,5м глубины в середине, старожилы говорили о 14 метрах), вода чистая, берега крутые. Сегодня это любимое место отдыха в округе.

Александровские жители вначале здесь брали воду для питья, не купались.

Ходили сказки о русалках и летающих змеях, появляющихся здесь. Взрослые могли в это и не верить, но это было полезно для любопытной ребятни – они лишний раз боялись сунуться к глубокому озеру.

Говорили, что барыня Ситникова утопила в озере весь сельскохозяйственный инвентарь, когда узнала о выселении. Рассказывают многие старожилы, что во время посевной во время образования колхозов пара лошадей, впряженная в плуг, взбесившись, понесла и утонула в озере. Не нашли, ведь глубина нарастает резко от берега.

Наверное, правду обо всем знало только одинокое старое дерево, которое росло на крутом склоне берега. Сколько же ему было лет?

«Оно было таким же огромным, когда мы переселились сюда в 1909 году», – вспоминала баба Анна.

Ствол в два человеческих обхвата, мощная крона, в тени которой могла укрыться вся колхозная бригада во время уборки. Как путеводная звезда оно проглядывалось за много верст вокруг.

Люди не трогали это дерево, только стихия время от времени мерилась с ним своими силами. В стволе было большое обгорелое дупло – следы ударов молнии. В зелени кроны проглядывались огромные сухие ветви.

Много тайн хранило дерево, но пришел его последний час.

Был разгар лета 1972 года. От удара молнии дерево раскололось надвое, половина упала в озеро, заняв его до середины. Молодежь купалась среди ветвей. Но это было очень опасное занятие: обломки старых острых сучьев скрывались под водой. Эту половину срочно вытащили трактором и убрали от озера.

Но дерево еще не сдавалось – вторая половина осталась стоять. Издалека, на фоне неба, она смотрелась как разрезанная пополам картина.

В один из осенних дней поднялся ураганный ветер. Когда все стихло, люди почувствовали, что что-то изменилось. Но что? На горизонте не было дерева… Округа будто бы осиротела. К отсутствию дерева привыкали не сразу…

Жизнь меняется, а время неумолимо идет вперед. По-разному складываются со временем судьбы деревень и людей. Но у людей в душе есть одно общее: любовь к своему родному краю.

 – Да разве можно забыть нашу деревню Степановку, речку Турсугалку с ее карасиками на рассвете! – писал из далекого Волгограда ветеран войны Запрягайло Митрофан Митрофанович.

Мы рады, если своими рассказами смогли вам помочь узнать что-то новое.

И если у вас есть интересные факты, рассказы ваших родственников мы ждем, что поделитесь с нами.

По материалам краеведческого музея Л.Н.Ефимова.

Редакция 2015 года


Скачать (DOCX, 1.6MB)


К 75 летию начала Великой Отечественной войны

 

Вдали от родного дома.

 

На Урале, в том числе и нашем районе во время войны жили эвакуированные  из разных областей Советского Союза, оккупироавнных немцами. Семья Солодковых из Белоруссии оказалась в Степановке. Это письмо Раисы Лущаевой, ныне жительницы Казахстана.

Ранним утром 22-го июня 1941 года небо над нашим городком с наивным названием Петриков, расположенном в Белоруссии, было укрыто армадой немецко – фашистских самолетов.  Падали бомбы, трассировали автоматные очереди. Взрывы поднимали в воздух огромные столбы земли, пламени и дыма. Улицы были завалены расстрелянными людьми. Всюду кровь, стоны, смрад…

Уцелевшие бежали из этого ада в чем были одеты. Моей беременной маме и четверым  ее детям 7-ми, 5-ти, 2-х и 1-го года от роду удалось бежать через Беловежскую Пущу из захваченного фашистами города.  С нами  была семья наших добрых друзей Рошалей. После долгих мытарств, через 4 месяца, похоронив младшую сестренку в дороге, мы добрались до Башкирии. Это было начало ноября. Нас  подселили в дома к местным жителям.  И сразу же попросили помочь выкопать картошку, которая уходила под  снег. Беженцы вышли на поля с местными жителями и дружно помогли собрать урожай. Помню, как мы, дети, ходили в тугай собирать хворост для топки печей. Помню, как зимой прорывали тоннели в снегу, чтобы выйти из дома. Вместе с нашими мамами мы активно принимали участие в сельхозработах: посадка картофеля, свеклы; прополка, сборка колосьев и другие работы на полях. Мальчишки водили в ночное лошадей, которых был мало, потому что большее их количество было отправлено на фронт.

В зимние вечера мы готовили подарки для бойцов Красной Армии – вязали носки, варежки, шарфики; вышивали кисеты, писали письма солдатам. Все это складывали в сшитые мешочки, туда же клали табак, бумагу для самокруток, сухари, зашивали их и подписывали: «Дорогому защитнику Советской Родины».

Дети ходили в школу, которая располагалась в жилом доме. В одной комнате размещались ученики всех классов – от первого до седьмого.  На праздники 7-го Ноября, на Новый год нас угощали пирожками из ржаного теста с начинкой из свеклы. Было очень вкусно! Жили все впроголодь. Не было сахара, соли, не хватало  картошки. Но мы верили, что это все  – временно и Красная Армия победит. Только время шло, а победа не приходила.

А 16 января 1943 года к нам из Московского госпиталя приехал наш отец в сопровождении медсестры долечиваться. Он был после ранения с открытой формой туберкулеза. Было ему 40 лет. Его приезд нас обрадовал и страшно огорчил – папа был безнадежно болен. Он был обречен. В день его приезда умерла наша маленькая сестричка, которая родилась в Башкирии. А через год 16 января 1944 года  умер и мой отец Солодков Тихон Григорьевич на 42-м году жизни. Но пока он жил, он ежедневно приходил в сельсовет и с односельчанами решали вопросы помощи фронту – фураж, продукты, лошади и т.д.

Мой отец был  коммунист высокой пробы, патриот своей родины. Он жил под девизом: «Все для фронта, все для победы». До войны отец занимал пост секретаря райкома партии. С первых дней войны он организовал и возглавил партизанский отряд. Вооружались тем,  что добывали в боях с оккупантами. В 1942 году отец был отозван на фронт, где стал батальонным комиссаром 783-го отдельного батальона связи 331 стрелковой дивизии.

Мама пережила отца на 34 года и умерла в 1979 году в возрасте 68 лет. Мы, трое ее дочерей, живем в разных странах бывшего Союза. Я живу в Казахстане, моя средняя сестра Ирина Тихоновна – в Белоруссии, младшая – Мария Тихоновна живет в России.

Жизнь так закрутила нас, что мы ни разу после войны не побывали в Башкирии на могиле отца. Мы знаем, что отец похоронен на старом кладбище,  где-то за огородами. На могиле стоял деревянный памятник со звездочкой. Думаю, что этого памятника уже давно нет и, наверное, сравнялась могила с землей. Развал Союза помешал нам посетить могилу отца. А теперь мы уже в преклонном возрасте и, как говорится, не выездные.

Возможно, мой рассказ покажется Вам сумбурным, я с Вами соглашусь. Ведь мне, когда началась война, было неполных семь лет. Я много чего не помню, хотя некоторые эпизоды остались в памяти. Помню, как плакали навзрыд женщины, получавшие похоронки.

В душе мы сохранили благодарность к жителям Степановки, которые  приютили нас в очень нелегкие годы.

С уважением, Раиса Тихоновна Лущаева (Солодкова) Казахстан

 

Подготовила по  материалам краеведческого музея Ефимова Л.Н.


Нет лучше  праздника

«Нет лучше праздника, чем 9 Мая, День Победы», – утверждают фронтовики. Так же относится к этому осо­бому дню и Наталья Петровна Тимофеева, жительница с.Степановка, прошедшая через всю войну. Она была мед­сестрой. Этой уважаемой на селе пожилой женщине 26 июня 2009 года исполнится девяносто лет.

Деревенские жители зовут ее не Натальей, а Надеждой Петровной. Как так вышло? «А вот так, – охотно объясняет она, – на фронте было. Бегу по де­лам, а солдаты присели в сто­ронке, разговаривают, смеются. Заметили, что иду, начали петь:

На зеленом ковре мы сиде­ли,

Целовала Наташа меня.

Знают, что стеснительная, не люблю такого внимания. Так я, когда меня перевели в другое место, сама себя Надей назва­ла». (А песня-то – долгожитель­ница, ее до сих пор любят и поют в Степановке).

Надежда Петровна родилась и выросла в д.Александровка в многодетной семье. Хоть и жили без особого достатка, а все же, закончив семь классов в Наумкино, поехала в Уфу и поступи­ла в медучилище. Три года оту­чилась, жила в общежитии, не­легко было, да ведь на то и мо­лодость, чтобы не замечать трудностей. Там встретила бу­дущего мужа, Тимофеева Нико­лая Тимофеевича, но не знали молодые, что до счастья, до «свадьбы-женитьбы» нужно бу­дет ждать целых шесть лет. Про­водила его в армию, ждала, должен был вернуться в 41-м…

Девушку, молодого специалиста-медика, направили на ра­боту в Ишимбай, работала старшей сестрой в туберкулез­ной больнице. А тут финская кампания, мобилизовали. На­дежда Петровна рассказывает, что успели они только непода­леку от финской границы раз- две партии раненых, как все за­кончилось. «Тогда все быстро произошло. А большая война была впереди», – вспоминает она.

Не все сохранила память, но фронтовые эпизоды незабыва­емы: много пережито страшно­го… «Работала на санитарном поезде. Мы проезжали места, где только прошли или еще шли бои, забирали раненых из по­левых госпиталей, оказывали им помощь, отвозили в тыл и сдавали в госпиталь. Сестрой была, но и работу врача прихо­дилось делать, и осколки из ран вытаскивала, всякое было, я ловкая была. Однажды было такое: везли на машине ране­ных, бомбили нас. Хирурга ра­нили в голову, он и сказал мне: «Ты умница, давай же дальше сама с ранеными, довези их…». И из-под Сталинграда вывози­ли раненых, страшно много их было».

И война с Японией краюшком, но коснулась ее. Пришлось поработать в Иркутске в госпи­тале, куда привозили раненых. «Даже научилась немного раз­говаривать по-японски, теперь уже все забыла».

Демобилизовалась в 45-м. Вернулся, пройдя фронтовые дороги, и Николай Тимофеевич. Встретились, не забыли друг друга за годы разлуки, писали письма во время войны. Реши­ли жить вместе, сняли комнату в Ишимбае. Пришли подруги на свадьбу, принесли кто спирт, кто какую закуску. А у невесты и платья светлого не было, так и вышла замуж в темном, повседневном. Тогда на такие мелочи и внимания не обращали.

Муж поступил в учительский институт в Стерлитамаке, пере­ехали туда. После двухгодично­го обучения направили в Ишпарсово. Родился старший сын. А тут появилась возможность переехать в Степановку, побли­же к родным. Глава семейства работал в школе, заочно закон­чил университет. Троих детей вырастили супруги (позже роди­лись дочь и младший сын). Но, к сожалению, Николай Тимофе­евич погиб в результате несча­стного случая уже много лет тому назад. До сих пор его по­мнят как замечательного учите­ля, строгого и порядочного че­ловека.

Надежда Петровна работала фельдшером-акушеркой. «Ро­жали тогда много, по 28-30 де­тей в год. Мы сами принимали роды, в Толбазы отправляли редко. Дети крепкие были, вы­живали… Я их многих сейчас внуками называю… Работа не­легкая, каждый день ходили и в Назмутдиново, и в Терешковку, уколы делали. Один день я, на другой – Вера Андреевна. Мы дружно работали.

Хорошо помню, как пошла однажды в Терешковку с уко­лами, а мне сказали, что у Зо­риных мальчик сильно заболел, ну я укол сделала, а ребенок очень слаб был. Прошла я по деревне, а одна доза пеницил­лина осталась, так я опять к ним зашла и сделала укол. Пережи­вала за него, спрашиваю потом, как у него дела, говорят, что выздоровел. Это как чудо было.

Многое делали сами, не бо­ялись ответственности: и выви­хи случалось вправлять, и крю­чок рыболовный из века доста­вала, и зашивала раны возле самых глаз. Бывает, и сейчас встретят люди на улице, спаси­бо говорят за помощь, а я не всегда и помню, как это было».

Этот случай она тоже не по­мнит, о нем рассказывают мес­тные жители. Парня ударили но­жом в грудь, ситуация критичес­кая. Надежда Петровна не дрог­нула, сделала прямой укол в сердце, спасла. О ней говорят: «Решительная. Многому научи­лась на войне. Не терялась в от­ветственные моменты, всегда могла помочь. И такая всегда уверенная, от этого и больно­му легче: все не так страшно».

Она старается двигаться, об­щаться с людьми, тепло гово­рит о бывших коллегах, друзь­ях семьи, соседях, сохранила интерес к людям, с ней легко разговаривать. В семье окруже­на вниманием детей и внуков.

Говорят, в день своего се­мидесятилетия переплыла алек­сандровское озеро Светлое в оба конца. Надежда Петровна подтвердила, что так и было. Удивительно. Хочется пожелать ветерану еще долгих лет жиз­ни, такой же бодрости и опти­мизма.

Н. КРАВЧЕНКО,


Первый выпуск средней школы.

Воспоминания Кучеровой Грани Федоровны.

До 1938 года Степановская семилетняя школа находилась в просторном саманном здании с печным отоплением.

Учащихся прибавлялось. В 1938 годуСтепановская школа стала средней. Директором был Федянин Федор Прокопьевич.

Первыми поступили учиться в данную школу следующие учащиеся:

  1. Золотарев Федор
  2. Диденко Иван (родители Ефим и Анастасия)
  3. Евстигнеев
  4. Кулак Михаил
  5. Парфенов
  6. Алексеев
  7. ВагановаМария
  8. Рохманенко Мария
  9. Логачева Елена
  10. Запорожец Ксения
  11. Маркова Александра
  12. Горбунова Елена
  13. Тимофеева Мария
  14. Желнова Пелагея
  15. Дунова Екатерина
  16. Яковлева Екатерина
  17. Кучерова Христиния

Фотографий нет, тогда было трудное время.  Класс был дружным, успевающим, жизнерадостным. Знали то, что наш класс прокладывает первый путь средней школы, мечтали продолжить учебу в вузах.

В 1940-1941 учебном году наш 10 класс поместили в коридоре бывшей церкви, где уже в то время был сельский клуб Степановки.

Закончился учебный год. Наступили экзамены.

Во время экзаменов мы услышали страшное сообщение: фашистская Германия вероломно напала на нашу страну.

Вскоре услышали песню «Вставай страна огромная».

Наши учителя, как могли, старались поддерживать спокойствие на экзаменах. Мы тоже усиленно готовились, забывая мечту о дальнейшей учебе. Никто из нас не знал, кого, куда призовет жизнь.

Директором тогда был Иванов.

Учителя были все с высшим образованием, умелые молодые:

 

1 Здраевский Иван П.

  1. Федоров Валентин
  2. Егоров Георгий В.
  • Дроздова Лидия М.
  • Власюк Анна Т.
  • Васильев Константин Прокопьевич
  • Военрук.

26 июня 1941 года был первый и последний школьный бал. Молодость есть молодость, слезно веселились.

Здраевский, Федоров, Егоров уже имели повестки из военкомата, такая же участь ожидала ребят-одноклассников. Обещались писать, но писем не дождались, многие погибли на войне. Только узнали, что вернулся с войны Митченко Михаил и тот умер от ранения.

Так судьба разлучила нас всех. В Степановке осталась работать только я – Кучерова Г, Ф., (в последующем Синявина)

Все трудности,  пережитые в военные годы трудно описать, да и мне вспоминать трудно.

Апрель 2002 год.

Записала свои воспоминания Кучерова Г.Ф


Трагедия семьи – трагедия страны

Во время Великой Отечественной войны из Степановского сельсовета ушли на фронт более 400 человек,  вернулись немногим более 100.

Эти цифры приближенные.  Точно  назвать количество воинов вышедших из наших деревень невозможно и сегодня. Так как родившиеся и выросшие здесь люди, к началу войны находились и далеко за ее пределами. И уходили на поля сражений из разных уголков нашей страны.

Но тяжелые вести, в конце концов,  доходили до родной деревни, боль утраты  отзывалась здесь: в родной деревне, в сердцах родителей, родных и близких.

В  Степановке запомнили первую похоронку: она дошла в деревню в декабре 41-го года в  многодетную семью Деряга Владимира. Сбежалась вся деревня. О том, что многие их близкие уже погибли на полях сражений,  в деревне еще не знали.  В этот тяжелый – первый год войны почта доставлялась с большим трудом.

С этого дня похоронки , письма о пропавших без вести стали приходить один за другим.

Тяжелые вести постигали одну семью за другой.  Каково же был тем семьям, в которые беда приходила не раз, не два , а намного больше.

Семь мужчин из семьи Ильиных из поселка  Добровольный сложили головы на полях сражений.

В семье   Марии и Константина Ильиных выросли семь детей. Одна дочь – Марфа – самая старшая, и шестеро сыновей: Николай – 1906 года рождения, Семен, Василий , Леонид , Алексей и младший  Григорий  с 1922 года.

Матери Марии пришлось  растить их одной, муж скончался рано.

Дочь Марфа вышла замуж за однофамильца. Его звали, как и отца Марфы,  Ильин Константин.

Началась война и все семь взрослых  мужчин Ильиных  в 1941 году ушли на фронт.  Два брата: Леонид и Алексей были еще неженатыми, у остальных остались семьи.

В первый же год войны сложили головы шесть воинов.

Война продолжалась и пришел черед Федора Ильина -старшего сына Марфы – 1925 года рождения…  И ему не суждено было вернуться.

Пришел срок  и ушел на фронт Иван Ильин – старший сын Николая –  1926 года рождения.

Ушли на фронт девять Ильиных  – дети и внуки Марии.

  Вернулись только  двое.

Вернулся к своей  семье  сын Семен с покалеченной ногой – он остался инвалидом.

Вернулся внук Иван – с осколками в легких после ранения. Обзавелся семьей, но осколки не дали ему дожить и до 50 лет.

В Степановке живет Надежда Николаевна Кузьменко,  дочь Николая Ильина, которая поведала историю семьи.  Семья не знала,  как и где погибли их братья и отцы, большинство пропали без вести. Первый самый страшный год войны, время отступлений – когда было не до наград,  когда было трудно,  пересчитать потери…   Высшей  наградой для каждого солдата было – остановить врага!

В каких сражениях они участвовали? Какого звания были? Какие награды имели?  Все эти вопросы не стоит задавать матери. Ведь она  не делит своих детей на рядовых и офицеров, на героев и не героев, на победителей и побежденных…

Как выдержало сердце матери?

Запомнили в деревне  слова матери Марии: «Я отдала семерых!…  Я в этой жизни уже ничего не боюсь…».  Умерла она в возрасте 89 лет.

День Победы Надежда Николаевна, которой было тогда 13 лет, вспоминает так:

– Какая там радость?!  Мы на улицу в тот день не ходили.  В нашем доме собрались  все тетки и их дети. Только и вспоминаю, как плакали, с криком ревели женщины…

Пятеро братьев Ганиченко из д. Терешковка не вернулись с поле боя.

Я прочитаю строки из статьи «Последняя похоронка» Ю. Маннанов в газете «Аургазинский вестник»

«…погиб смертью храбрых в 1943 году при освобождении г. Ржев от немецко-фашистских захватчиков…»

«Мама! Нет больше нашего Афанасия», -прошептала Оля, пробежав глазами казенную бумагу, вид которой бросал в дрожь любого, кто брал в руки и потому звали ее рвущим душу словом – «похоронка». Единственная дочь Марии и Африкантия Ганиченко из деревни Терешковка – Ольга, в полном смысле слова осталась теперь в семье единственной из детей.

В сорок первом году  все пятеро ее братьев Андрей, Федор, Григорий, Василий и Афанасий один за другим ушли на фронт Великой Отечественной и так же, один за другим  расставались с жизнью за святое дело, за освобождение родной земли от врага.

Все пятеро до сорок первого отслужили срочную службу в Красной Армии, а один из них – самый младший и самый боевой – Андрей в 1939 году добровольцем пошел на финскую войну и в полной мере хлебнул военного лиха, но в тот раз еще не отлита была для него его пуля.

Василия родные не провожали на фронт как всех остальных братьев с высокого бугра за деревней. Уходил он на войну из далекого города Чимкент, где осталась его семья

У остальных четырех братьев семьи остались в Терешковке

Фронт требовал новых бойцов, и на второй год войны настала пора провожать Марии самого старшего из внуков – единственного сына Афанасия и Матрены восемнадцатилетнего Михаила. И он успел хлебнуть лиха. Прошел путь от рядового до офицера и в составе второго Украинского фронта освобождал земли своих предков, где раньше и бывать-то не приходилось. Вот как из одной семьи ушли на защиту Отчизны пятеро взрослых мужчин и молоденький юноша, которому теперь  суждено было одному мстить врагу за погибших дядек и отца.

 

Не уберегла и Михаила судьба от вражеской пули.  В коротком яростном бою посек фриц из шмайсера ноги командира взвода Ганиченко,  обезножил он Михаила на долгое время и не смог он уже больше вернуться в строй, остался инвалидом на всю оставшуюся жизнь.  За тот бой награжден он был орденом Красной Звезды, но нашла награда  воина только восемнадцать лет спустя.

Мария, узнав о пятой похоронке,   вышла за погребок, обессилено опустилась на завалинку и больше не поднялась. Не выдержало материнское сердце такого подлого удара судьбы.  А Оля осталась в тот день круглой сиротой, поскольку отец Африкантий умер еще раньше.

В семье Деряга все пять детей: три сына и две дочери уже имели семьи. Все пять взрослых мужчин с первых дней войны ушли на фронт. Все пять семей осиротели.  За ними ушел сын Анастасии Иван.

В  семье Арсентия и Евдокии Ганиченко из д. Терешковка выросли 11 детей.  Шесть сыновей и пять дочерей. Все сыновья и дочь Вера ушли на фронт .  Война унесла жизни четырех братьев Дмитрия, Павла, Степана, Ивана.  Овдовела сестра Мария.

Вера  Арсентьевна  Ганиченко, ныне Запрягайло, одна из женщин, участников Великой Отечественной войны нашего сельсовета, живет сейчас в семье дочери в Москве.

Но мой рассказ становится похожим на перечисление имен . Это, наверное,  неуместно. Трагедия каждой семьи – это отдельная история. Эти истории хранятся в нашем музее.

Семьи Ильиных,  Ганиченко,  Деряга  внесли за Победу в Великой Отечественной войне запредельную плату.

Но жизнь должна была продолжаться – ради этого сложили головы воины в этой беспощадной войне. Матери, вдовы погибших , которые одни вырастили детей в неимоверно трудные, голодные годы,  достойны не меньших почестей и преклонения.

Для любой семьи дорог свой родной человек. Неизвестность – нелегкая ноша. Но и сегодня еще не исчерпана возможность прояснить судьбы своих родных.

Марьяновские  женщины вспоминают с болью как мучились в войну многодетные семьи трех братьев Шапочко, ушедших на фронт. Мало облегчилась жизнь и после войны – ни один из  братьев не вернулся.

В семью Сергея Андреевича Шапочко пришло извещение, где было сказано: «Ваш отец и муж в боях за Родину пропал без вести». Жена фронтовика Ефросинья Дмитриевна осталась с семью детьми на руках. Шло время. Ефросинья Дмитриевна растила детей, пыталась уточнить судьбу мужа. Да куда там! Стон от подобного горя стоял по всей стране.  Ефросинья Дмитриевна умерла, наказав детям узнать о судьбе отца. Младший сын Сергей принялся было за поиски, но ответы были однозначны – «пропал без вести». И вот первая весточка пришла через 50 лет после гибели Сергея Андреевича.

В Центральном архиве МО РФ  разыскали   приказ по 710 стрелковому полку. В нём говорится: « От имени Президиума Верховного Совета СССР награждаю: медалью «За отвагу» пулемётчика 2 пулемётной роты-сержанта Шапочко  Сергея  Андреевича за то, что  он во время боя 13 декабря 1942 г. будучи  наводчиком станкового пулемёта  действовал смело и решительно. Уничтожил 15  солдат  противника вплотную и, ведя шквальный огонь из пулемёта, не допускал просачиваться противнику в  глубь  обороны» На документе имеется пометка: «Погиб».

Прояснилась судьба отца и Сергей Сергеевич, живущий  в Уфе, поделился этой новостью с родной деревней. Как? Он принес копии документов к нам в музей. И еще оставил вместе с рукописным портретом отца,  стихотворение «Отец!»… от имени детей, выросших без отца.

Припомни, сколько в жизни раз

В отчаянии приклонив колени,

Ты молился Богу в трудный час,

Прочь гоня гнетущие сомненья.

И потом с волненьем слушал ты

В своем сердце радостные звуки,

А тебя спасали от беды

Добрые невидимые руки.

Руки те с рубцами от гвоздей,

Принесли всем грешникам прощенье.

И теперь они, в любви  Своей

Людям шлют с небес благословение.

( На самом деле, оказывается,  это одно из стихотворений посвященных Иисусу Христу.  Дети посвятили его своему отцу)

В каждой семье хранят память о своих близких.  Многим есть, что сказать своим односельчанам, многие хотят поделиться пережитым.  И помочь в этом можем мы, наше поколение.  Для этого созданы в школах музеи.

Наше поколение в любом деле должно  быть достойным своих славных дедов и прадедов

 

 

Доклад подготовила Ефимова Л.Н.                                     2 апреля 2010 года


Последняя похоронка

Пятеро братьев Ганиченко из д. Терешковка не вернулись с поле боя

«…погиб смертью храбрых в 1943 году при освобождении г. Ржев от немецко-фашистских захватчиков…»

«Мама! Нет больше нашегоАфанасия», -прошептала Оля, пробежав глазами казенную бумагу, вид которой бросал в дрожь любого, кто брал в руки и потому звали ее рвущим душу словом – «похоронка». Единственная дочь Марии и Африкантия Ганиченко из деревни Терешковка – Ольга, в полном смысле слова осталась теперь в семье единственной из детей.

В сорок первом году  все пятеро ее братьев Андрей, Федор, Григорий, Василий и Афанасий один за другим ушли на фронт Великой Отечественной и так же, один за другим  расставались с жизнью за святое дело, за освобождение родной земли от врага.

Все пятеро до сорок первого отслужили срочную службу в Красной Армии, а один из них – самый младший и самый боевой – Андрей в 1939 году добровольцем пошел на финскую войну и в полной мере хлебнул военного лиха, но в тот раз еще не отлита была для него его пуля.

Василия родные не провожали на фронт как всех остальных братьев с высокого бугра за деревней. Уходил он на войну из далекого города Чимкент, где осталась его семья – красавица жена Ганка и четверо детей.

Фронт требовал новых бойцов и на второй год войны настала пора провожать Марии самого старшего из внуков – единственного сына Афанасия и Матрены восемнадцатилетнего Михаила. И он успел хлебнуть лиха. Прошел путь от рядового до офицера и в составе второго Украинского фронта освобождал земли своих предков, где раньше и бывать-то не приходилось. Вот как из одной семьи ушли на защиту Отчизны пятеро взрослых мужчин и молоденький юноша, которому теперь  суждено было одному мстить врагу за погибших дядек и отца. Храни его Бог от всех напастей. Обереги его от пули.

Мария окинула взглядом окрест, как бы навечно запечатляя окружающую ее картину. Рядом с ней копошатся дочь и сын  Андрея, за плетнем играют на травке два пацана и дочь Григория. С другой стороны через овраг поспешает семейство Федора.  Видимо, до них печальная весть докатилась раньше, чем до матери и  спешат они быть рядом в горести с ней. А вот жена Афанасия – Матрена и три дочери пока в неведении. Они живут на другом краю деревни и надо бы отодвинуть от них минуту печальной вести. Сын Михаил уже, видимо, извещен о гибели отца. В последнем письме он писал, что налажен между ними хороший канал  переписки и печальная весть, видимо, дошла до сына в первую очередь.

Мария, покачиваясь, вышла за погребок, обессилено опустилась на завалинку и больше не поднялась. Не выдержало материнское сердце такого подлого удара судьбы. А Оля осталась в тот день круглой сиротой, поскольку отец Африкантий умер еще раньше.

Не уберегла и Михаила судьба от вражеской пули. Под Дрогобычем, когда батарея семидесятишестимиллиметровых пушек меняла позицию, выскочила на них прорвавшая фронт группа немецких автоматчиков . В коротком яростном бою посек фриц из шмайсера ноги командира взвода Ганиченко,  обезножил он Михаила на долгое время и не смог он уже больше вернуться в строй, остался инвалидом на всю оставшуюся жизнь. За тот бой награжден он был орденом Красной Звезды, но нашла награда  воина только восемнадцать лет спустя. А до этого были госпитали, были операции, был День Победы, и была мирная жизнь. К сожалению, не такая уж и долгая.

Михаил Афанасьевич, единственный из рода Ганиченко, уцелевший в войне, не сидел сложу руки. Трудился на саиых ответственных постах в сеоьском совете, а после – в районном совете.

Перед зданием Степановской дома культуры на Доске памяти записаны имена погибших их земляков. Имена всех пятерых погибших Ганиченко занесены в книгу «Память», а Михаила – в книгу «Они вернулись с Победой. Потомок героических воинов – Евгений Михайлович Ганиченко – живет в селе Толбазы. Он имеет за плечами большой опыт работы на различных руководящих потсах, в данное время – управляющий дополнительным офисом ОАО «Россельхозбанк». К сожалению, когда был жив отец, не успел подробно расспросить о всех моментах его боевой биографии и его родственников. Теперь поздно, приходится собирать по крупицам.

Подобных семей, как Ганиченко из д. Терешковка, было немало. Думаю, не обо всех мы знаем. Мы должны помнить своих родных, земляков, писать о них. Это наш долг, долг живых – установить их имена.

 

Ю. Маннанов, председатель РК участников войны и военнослужащих.

Газета «Аургазинский вестник»

14 апреля 2009 год.

Ганиченко Андрей Африкантович 1915 года рождения, 170 СД, красноармеец, погиб 22.06. 41 года

Ганиченко Григорий  Африкантович 1917 года рождения, п/п 62811, рядовой, погиб 10.10.43 года. Похоронен  Полесская область, Комаринский район,д. Колыбань.

Ганиченко Федор  Африкантович 1910 года рождения, красноармеец, проал без вести в апреле 1942 года.

Ганиченко Афанасий  Африкантович 1902 года рождения, 429 СП, рядовой, погиб 27. 08. 1942 года. Похоронен:  Калининская область, г. Ржев, военное кладбище «Курган».

Ганиченко Василий Африкантович.



Герой – минометчик Юнак Матвей Лазаревич.

О том, что Юнак Матвей Лазаревич (1912 года) был кавалером двух Орденов Славы, участником трех войн  в Степановке мало кто знает.  Не хвастался ветеран ни наградами, не подвигами  – не принято было это после войны. О том, чтобы хранить документы к наградам и не думал.  Почестей никаких не имел, ушел из жизни в 1973 году. Восстановить документы до сих пор не удавалось.

Сегодня благодаря сайту «Подвиг народа» ученикам Степановской школы  удалось найти наградные листы отважного воина.

«…В боях  21.6.1944 года тов. Юнак работая наводчиком 1-го орудия первым открыл огонь по пехоте противника. В этом бою миномет тов. Юнака – лучшего наводчика батареи – уничтожил 2 дзота, 3 ручных пулемета. Подавил огнем вражескую81 мм минометов противника. Рассеял и частично уничтожил до взвода пехоты.

Благодаря мужеству, отваге, отличному знанию материальной части и умелому применению своего оружия тов. Юнак значительно облегчил продвижение пехотных подразделений, чем способствовал общему успеху операции. За проявленное мужество, отвагу и самоотверженную работу под огнем противника тов. Юнак  достоин  правительственной  награды Орден Славы третьей степени»

«…В бою при прорыве сильно укрепленной обороны противника  14.1.45 года тов. Юнак проявил мужество и отвагу. Огнем своего миномета при прорыве обороны уничтожил один станковый пулемет, два ручных пулемета, разрушил дзот, рассеял и частично уничтожил до взвода пехоты противника. Когда заряжающий миномета выбыл из строя тов. Юнак заменял его и продолжал работать за двоих. Смелые действия тов. Юнак значительно способствовали успешному прорыву обороны  противника и выполнению боевой задачи.  Достоин  правительственной  награды Орден Славы второй степени.»

В наградных  листах так же отмечено, что гвардии старший сержант ранее был награжден Медалью за отвагу, медалью за Оборону Сталинграда, ранен 29.4.43 года. На фронте с июля 1941 года. Прошел войну  от самого начала до конца! Домой пришла похоронка, в книге Память отмечен как погибший. Но он вернулся живым.

О войне говорить не мог – всю войну на передовой… Родственники вспоминают скудные рассказы: о том,  как голодали в окопах. Ночью выползали, чтобы нарезать мяса с убитых лошадей и ели его сырым.  Однажды взяли деревню, зашел в избу, а там тесто для блинов затеяно и никого. Затопил печь, и начал печь блины. Успел съесть пару штук, как немецкий снаряд разнес  избу – увидели дым в трубе.  Жив остался, но ударом бревна  ранило  в живот. Врач сказал: « Ладно ты  поесть успел, без желудка бы остался…»

По рассказам родственников солдат был еще на финской и японской войнах.   Вспоминал,  как финны пускали в окопы воду, а выпрыгивающих солдат снимали снайперы…

После войны приехал в родной колхоз,  женился, выросли четверо детей.

Подвиги отважного воина не будут забыты. Дети и внуки вправе гордиться своим отцом и дедом.

По материалам школьного музея Ефимова Л.Н.


Приближая Победу…

Лебедь Федор Нестерович,  1912 года рождения, младший сержант, командир стрелкового отделения из  д. Терешковка  Степановского сельсовета вернулся с Великой Отечественной войны  Кавалером двух Орденов Славы.

Сегодня благодаря  сайту  «Подвиг народа» есть возожность ознакомиться с наградными документами героя.

«Младший сержант Лебедь в боях с 14 по 31.01.1945 года проявил себя мужественным и стойким стрелком. В боях за деревню Сулишев 14.1.45 года будучи в разведке первым из группы ворвался в траншею противника, забросал гранатами ручной пулемет и уничтожил его расчет. В боях за деревню Шланзе будучи в разведке уничтожил 3-х вражеских солдат. В боях за город Ельс первым из разведчиков ворвался в город, уничтожил 3-х вражеских солдат и одного взял в плен. Достоин  правительственной  награды Орден Славы третьей степени»

«Младший сержант Лебедь 16 апреля 1945 г. в бою за деревню Гросс Крауша со своим отделением отбил 2 контратаки противника, в уличных боях уничтожил до 16 гитлеровских солдат, лично сам подбил танк противника противотанковой гранатой. Достоин  правительственной  награды Орден Славы второй степени»

 

– Я запомнил, как в самом начале войны провожали из Терешковки мужчин. Они уходили сразу  большими группами.  Вся деревня  поднималась на гору, женщины кричали, плакали, – вспоминает Борис Федорович Лебедь (1936).  Но отец ушел  не сразу. Он перед войной работал трактористом. Осенью работал на комбайне – его оставили молотить хлеб. Когда уборка была закончена у себя и в соседних деревнях, осенью 1941 года его призвали.

Нелегко было женщинам. Нас у мамы тогда осталось  трое детей. Она конюхом работала.    Вся работа вручную.  Поить  лошадей надо было из проруби, а прорубь надо прорубить. Мы,  как  могли,  помогали. А дома корова после отёла заболела –  зарезали. Остались мы без молока. У нашего трёхлетнего Толи от голода на голове кожа шелушилась. Волосы не росли, кожа струпьями спадала с головы. Я ходил на ферму: колхоз выделял по 3 литра обрата в день для телёнка. Доярки украдкой наливали мне полкружки молока. Тогда я стал водить братишку: «Мне не надо – ему налейте!» И молоко помогло; недели через две у Толи голова покрылась здоровой кожицей, появились волосы…

Отец вернулся осенью 1945 года.   …Не любили ветераны про войну тогда рассказывать. Знали мы только, что был разведчиком, говорил, что самое трудное было в вылазках  –  ждать.   В самом конце войны был ранен.  Втроем возвращались с задания, рядом разорвался снаряд.  Одного убило, одного в шею ранило, отца  в ногу.  Раненые, они все-таки могли передвигаться и стали пробираться к своим. Повезло – их  подобрали.  Ранение оказалось серьезным – остался хромым. После госпиталя, уже после Победы, до демобилизации  работал на санитарном поезде, вывозил раненых из Германии на Родину.

Ордена отец получал уже после войны. Летом 46 года  я ездил вместе с ним в Толбазы и запомнил этот торжественный момент. Награды  вручали принародно –  фронтовиков построили на улице перед военкоматом.  Их было несколько человек.

Вернувшись домой Федор Нестерович  продолжил работать  механизатором,  жил в своей родной Терешковке.  Много лет проработал бригадиром тракторной бригады. Был уважаемым в колхозе человеком. Ушел из жизни в 1992 году.

Сегодня в Степановке уже нет ветеранов Великой Отечественной войны.   Но пока мы помним,  время будет принадлежать им: всем, кто отстоял  Родину в той страшной войне: в боях и в тылу; и живым,  и  павшим…

 

По материалам  школьного музея Ефимова Л.Н.


Наш земляк был разведчиком.

Каварер Орденов Славы 2-й  3-й степени

Уроженец д. Терешковка Степановского сельсовета Харченко Кирилл Фомич – выходец из многодетной семьи. Его отец Фома Харченко со своей супругой Марьей Ивановной, вырастили и воспитали 13 детей, из них пять сыновей.

Когда началась Великая Отечественная война, четыре сына  ушли на фронт. Все они честно и добросовестно выполнили свой воинский долг. Трое вернулись с фронта с орденами и медалями. Младший сын  Прокопий остался на поле боя.

В январе 1942 года  мобилизовали на фронт пятого сына, который до этого  работал бригадиром тракторной бригады Ташлыкульской  МТС и пользовался бронью.  Кирилла Фомича, как физически крепкого человека, зачислили во взвод пешей разведки 198-ого гвардейского стрелкового полка 68-ой гвардейской Краснознаменной механизированной стрелковой дивизии первого украинского фронта. Шли кровопролитные бои за освобождение территории Полтавской области от немецких фашистов. Вскоре был получен приказ из штаба дивизии: вести бой за освобождение села Михайловка – опорного пункта немецких войск.

9 сентября 1943 года перед рассветом разведчики во главе с К.Харченко достигли нейтрального гребня высоты, окопавшись, начали вести разведку за действиями противника, который упорно готовился к наступлению против наших войск. Вскоре фашисты развернули 12 танков в боевые порядки и начали вклиниваться в нашу оборону. Пересеченная местность и отдаленность от переднего края своих войск не позволяли вести огонь по танкам. Тогда разведчики, видя близкое расположение наших двух орудий, подбежали к ним и открыли по танкам огонь, а когда вышел из строя полностью орудийный расчет, заменили его и из двух орудий подбили 3 танка противника, остальные повернули обратно. Атака противника была отбита. За этот героический подвиг Кирилл Харченко был награжден орденом Красной Звезды.

Разведчик Харченко принимал активное участие при форсировании полноводной реки Сан севернее г. Ярослав Львовской области. Он первым переправился через водный рубеж, несмотря на сильный артиллерийско – пулеметный огонь противника. Одновременно немецкие самолеты беспрерывно бомбили и обстреливали наших десантников. Но разведчики ворвались в расположение обороны противника и открыли пулеметную стрельбу. Будучи раненым, Кирилл Фомич поле боя не покинул, пока подразделение не достигло намеченного рубежа. За этот подвиг он награжден орденом Славы 3 степени. В наступательном бою 16 марта 1945 года в районе западнее д. Пустковец в данцигском направлении Первого Белорусского фронта Кирилл Харченко, несмотря на сильный ружейно – пулеметный огонь со стороны отчаянно сопротивлявшегося противника, первым со своим отделением ворвался в оборону противника, забрасывая гранатами и расстреливая из автоматов оставшихся в панике немцев. Было уничтожено 2 огневые точки и 22 солдата и офицера противника. После получения тяжелого ранения командира взвода К.Ф.Харченко заменил его, продолжая вести бои. Будучи раненным, он не ушел с поля боя до подхода наших главных сил. За проявленный героизм и отвагу он награжден орденом Славы 2 степени.

 

Войну Кирилл Харченко закончил в Германии взятием Берлина.

За боевые заслуги перед Родиной так же награжден медалью « За победу над Германией», «За освобождение Варшавы».

В сентябре 1945 года Кирилл Фомич вернулся домой и снова начал работать бригадиром тракторной бригады.

На трудовом фронте был награжден медалью «За освоение целинных земель».

За храбрость, стойкость и мужество, проявлены в борьбе с немецко-фашисткими  захватчиками, и в ознаменование 40-летия победы советского народа в Великой Отечественной войне Указом ПВС СССР награжден орденом Отечественной войны 2-й степени.

 

 

Очень жаль, что фронтовиков из года в год становится все меньше и меньше. Придет время, когда уйдет последний солдат войны, уйдет незаметно для всех, как неслышно падает в большом лесу последний осенний лист.

Хочется сказать нынешнему поколению: помните о подвигах ваших дедов, отцов и братьев, достойно несите эстафету герое, будьте всегда верны Отечеству, своему народу.

 

(Боевые заслуги Харченко К.Ф. подтверждаются архивной справкой Министерства обороны )

 

И. Мулюков

Ветеран Великой Отечественной войны

8 мая  2002 год. Газета «Путь Родины»


История деревни Александровка

Второй вариант с учетом записей Степанова Никифора Павловича и Артемьева Игнатия Никитовича

Есть в нашем районе небольшая чувашская деревня Александровка, в 50 с лишним дворов. Хозяйства все крепкие, молодежи много, народ живет дружно, и деревня уверенно смотрит в будущее. Основана она в 1909 году. Как известно из истории, в начале двадцатого века аграрный сектор экономики страны оказался в кризисе. Тогда правительство предложило реформу, которая связана с именем премьер-министра П. А. Столыпина. Столыпин видел источник многих бед крестьян в общинной организации труда. В результате реформы крестьянин мог свободно избирать место жительства, мог объявить частной собственностью надел земли, находящийся в его пользовании. Эти реформы  и дали возможность крестьянам из Наумкино выселиться на новые земли.

Из записей Степанова Никифора Павловича (в будущем – первого председателя колхоза в деревне):

«Мы пока не приехали в Александровку, жили  в д. Наумкино.  Но там было мало земли, и жизнь становилась  все тяжелее. Из-за этого для посевов мы занимали землю у башкир. Сами они сеяли мало или вовсе не сеяли.

Кто-то брал землю  в Турсугалях, кто-то в Мурадыме. Но там нам  доставались не лучшие поля.  Земля сначала  была по рублю, потом по два, потом стало доходить до четырех.

С тех пор как я начал выезжать на поля, наши брали землю  каждый год в Мурадыме. Некоторые поля в 10 км от деревни, некоторые – в15 км. Земли то заболоченные, то возле реки, овражистые, неровные доставались.  Когда сеяли на этих неровных полях или убирали урожай, оставляли дома только стариков и малых детей и неделями жили возле полей. Иногда шли дожди  по несколько дней. Тогда под дождем жили семьями в наспех построенных шалашах, мокли. А осенью начинали возить снопы. Днем и ночью возим, а успеваешь съездить за сутки два раза. А три – это считалось  очень много. А с дальних полей  и одним рейсом обходились, больше не успеешь.

И с такими мучениями наше время уходило в основном  на дорогу .Мы не успевали вывезти снопы – начинались дожди. Тогда мы это зерно всю зиму на току сушили. Немного  конечно его было, но все же молотили до изнеможения. Еще трудно было  в Наумкино и потому, что селяне постоянно спорили из-за земли. Кто- то хочет делить по старому, кто- то по новому. Из-за этого же где-то 40 дворов чувашей  уехали в Cибирь в Томскую   губернию. Да еще мордва и чуваши перестали уважать друг друга. Как я помню, землю делили по счету  мужских душ. На душу каждого  по государственной разнарядке доставалось с каждого поля  по одной  доле. Более состоятельные стали покупать землю у башкир на вечное пользование. И слабые стали сильно об этом задумываться. Но откуда взять бедному человеку для начала 10 рублей за десятину?  В 1907 году 17 дворов купили землю в Турсагалях. У нас сил не хватило войти в эту сделку.

Покупка земли

Землю в Александровке купили в 1908 году в июле. Началось это дело так.

Начал дело Александр – писарь. Из нашей деревни начали ходить дядя Никита и Иван-солдат. Потом и другие стали спрашивать. Потом все собрались, составили приговор (?) и пошли к Николаю Дезорцеву просить денег. Выбрали ходить по нашим делам Александра-писаря.

Они договорился на первый расход о 6 тысячах рублей. Собралось нас всего 24 двора. И тогда на другой же день съездили в Стерлитамак к нотариусу и закрепили договор. 5400 рублей с 12%-ми годовых. Дали срок на 3 года.

Вернувшись из города, на другой же день съездили в Турсугали и составили приговор (?). В ту же осень пригласили землемера и отмерили 600 десятин.

В 1909 году весной все пайщики собрались и поехали делить землю. Но в первый раз башкиры делить землю не дали, прогнали – в этом году сеять хотели сами. Вернувшись, наши поехали к земскому начальнику и подали жалобу. Наш доверенный Александр стал сильно артачиться: чтобы в этом году не сеять эту землю. Дело в том, что он держал в Турсугалях мельницу. Башкиры пригрозили прогнать его с мельницы, если мы вздумаем сеять в этом году. Поэтому он был сильно против того, чтобы сеять. А нашим никак нельзя не сеять в этом году, уже люди голодают и нет сил и средств занимать земли. Многие уже едят купленное зерно. Поэтому собрались, посовещались и, без ведома Александра Захарова, пожаловались земскому начальнику. Тогда земский начальник приехал в Турсугали,  дал хороший разгон, старосту даже закрыли на7 суток. Тогда в том же году поделили землю. Но уже успели больше половины засеять башкиры рожью. Поделили только остальное. На наше счастье в тот год урожай получился хороший. Поэтому мы легко расплатились с Дезорцевым. Осенью после уборки поля поделили на три раздела и разделили по хозяйствам.

И на другой 1910 год урожай был хороший и второй раз расплатились с Дезорцевым вовремя. В этом 1910 году осенью мы купили старенький домик и подремонтировав его , поставили на наше новое место.

В 1909 году Иван-солдат и дядя Ивась уже поставили дома. Да и Александр начал переселяться, так как и правда, ему мельницу башкиры не отдали – рассердились.

В 1911 году перевезли из Наумкино амбар.

Мне очень понравилось это наше новое место. Когда приезжаю сюда, совсем неохота возвращаться в Наумкино. Здесь летом так красиво, особенно, когда зацветают луга. Да еще мне здесь нравится вода. Этой же осенью перевезли пчел. Здесь для них очень хорошее место»

Так  новоселы стали полноправными хозяевами своих земельных наделов. Первоначально у каждого было по 30 десятин, у Александра 120, у Осипа -40. Из-за недорода в 1919 году Осип продал часть своей земли, переселился в деревню. Александр уступил другим 40 своих десятин, так как, Поземельный банк разрешал тогда иметь не более 80. (из записей в блокноте Артемьева И.Н.)

Место деревни удобное. Дома стоят на возвышенности, а за огородами внизу заливной луг -тугай – долина реки Турсугалка.

Рассказы Анны Александровны Степановой (дочери Александра Захарова, чьим именем названа деревня)

«Места здесь были заповедные: тугай летом расцветал,  после разлива весной в лужах оставалось много различной рыбы. У реки, напротив кладбища, недалеко от родника стояла летняя усадьба барина Ушакова.  Большой красивый с резными окнами дом,  добротные сараи, вокруг дома роскошный сад.  Летом приезжала сюда барыня с двумя девочками. Девочки в красивых платьях, гуляя вдоль речки, встречались с деревенскими ребятишками. Но эти встречи не отличались дружелюбием: обе стороны дразнились и обзывались. Недалеко от усадьбы находилась мельница. Обслуживал ее работник барина – украинец. Он с семьей и зимой оставался в усадьбе. (Мельница просуществовала до середины 60-х годов).

На горах в сторону Юламана был вековой лес: березы и осины в человеческий обхват.  Принадлежал он барыне Ситниковой, усадьба которой находилась здесь же на горах. (Роман улпут тàвè – так называли гору еще долгие годы.  Говорили,  что семья эта была  из Петербурга).  Посреди  леса возвышались огромные белые скалы. По-чувашски «скала» – это «чакăл».  Эту местность называли «чакăллă тусем» – «скалистые горы». И деревня, появившаяся за ними, в народе получило название Чакăллă.

В начале 20-х годов  лес, оставшийся без хозяйки, вырубили, остались деревья только по чакаллинскому оврагу.  Но во время войны вырубились и они. Скалы исчезли – камни разобрали на строительство.

При барыне Ситниковой детей в сторону горне пускали. Но дети народ любопытный, все-таки они поднимались на гору посмотреть, как за горой работает на полях барыни трактор.

Жила  деревня, в дореволюционные годы,  строго соблюдая христианские законы и национальные чувашские традиции. Держали пост даже дети. Летом специально для этого готовили конопляное, маковое масло, солили капусту, огурцы и арбузы.  Женщины носили только национальную одежду.

К земле, которая им досталась,  люди относились бережно. Детей учили не рвать цветы – они должны осыпать семена. До Петрова дня взрослый человек не позволял себе даже украдкой съесть ягоду. Это было свято.

На Петров день вся деревня выходила в тугай на покос. Резали барана, варили суп в котле на лугу. Женщины  одевали новые разноцветные платья и вышитые надлобные повязки поверх сурпана.  Девушки могли прийти в красивых платках.

И защищалась деревня от невзгод как могла. Была Анна уже девушкой, когда по округе пошел мор – говорили холера. Чтоб спасти деревню, по настоянию стариков, молодежь трижды обошла деревню, проложив плугом три борозды. В плуг были запряжены девушки в белых  платьях с распущенными волосами. За плугом шел юноша, который обязательно должен был быть единственным сыном в семье.  Предварительно все помылись в бане и переоделись во все чистое. Возможно и не в этом заслуга, но судьба пощадила деревню, от болезни умерли только двое.»

Сегодня жизнь заставляет переоценивать события, происходившие во время революции 1917 года и после. Но история остается историей и интересно по рассказам очевидцев проследить,  как отражались эти события в наших краях, какие страсти разгорались в наших селах.

Из автобиографии Артемьева Игнатия Никитовича, первого председателя сельсовета в деревне.

«..в мае месяце 1916 года я был мобилизован на военную службу.  Демобилизовался из старой Армии в феврале 1918 года. Служил я рядовым солдатом.

При возвращении из старой Армии, я привез революционные книги и газеты и регулярно читал и объяснял  прочитанное. В марте 1918 года выбрали меня председателем сельского совета, а в волости выбрали членом земельной комиссии Ново-Степановской волости Стерлитамакского уезда.

Весной 1918 года мне пришлось руководить в отобрании земельного участка у помещика Ушакова и перераспределить общественные земли д. Александровка на наличные души,  включая женщин.

Деревня Александровка находится в стороне от больших дорог, и далеко от городов: от Стерлитамака – 55 км,  от Давлеканово – 50 км. Поэтому мы нескоро узнали о перемене власти в Стерлитамаке и Далеканове.  Неожиданно приезжает в нашу деревню урядник, я убегаю в поле и оставался в поле до отъезда урядника.  Оказалось, государственная власть установилась в нашей местности белочехословацкая.  В деревне назначили старосту Афанасьева Григория, печать мать отдала по требованию урядника старосте…  Так же неожиданно пришли белые весной 1919 года.

Боевых действий на территории Ново-Степановской,  Уршакминской , и в других прилегающих волостях никогда не было.

Весной 1919 года Колчак объявил мобилизацию молодежи в белую Армию, и одновременно спустил распоряжение о взыскании налога за три года прошедших лет, это сразу напугало крестьян, а нам бывшим советским работникам, это был повод для агитации против Колчака…  В первый же день прихода Советской Армии избрали меня в своей деревне Александровке председателем сельсовета.  Большая работа была тогда по снабжению фронта хлебом и фуражом. У некоторых зажиточных крестьян прошлогодние хлеба были не обмолочены, их пришлось предложить обмолачивать, а кто не хотел молотить, обмолотили без участия хозяев и увезли на  ж/д станцию на ссыпные пункты. В частности у Степанова Василия и у Осипова Фомы увезли хлеба без хозяев.»

А кто же такой Александр Захаров?

Александр Ефимович Захаров родился в д. Шивирли.  Еще в малолетстве сдружился он с местным барчуком. Барчук уговорил отца купить ему крестьянского мальчика.  Родители договорились,  и Александр переселился в имение барина. Жили мальчики дружно: спали в одной комнате, вместе играли и учились  грамоте у нанятых для барчука учителей. Если барчуку учеба не очень-то давалась, то Александр отлично сдавал все экзамены. Выросли дети и пошли вместе на царскую службу:  Александр  денщиком у своего барчука. Вернувшись после службы в имение, Александр женился на Мавре Васильевне, девушке из Шивирли.  Мавре тоже нашлась работа в имении: стряпня, уборка.  Когда женился барчук и уехал в далекое и долгое свадебное путешествие,  Александр ушел из имения. Хорошо владея грамотой, он устроился работать волостным писарем в Абсалямово. Вместе с семьей и матерью поселился в д. Курманаево.  Здесь одни за другим родились дети. Проработав 12 лет и сделав кое-какие сбережения, Александр арендует мельницу и землю в д. Турсугали.

Скончался Александр резко, не успев отстроить сгоревший дом. Стройку заканчивала его жена Мавра Васильевна, ей же пришлось одной  поднимать,  определять детей. (Но драматична ее судьба, семья была раскулачена, дом конфискован.)

У Никифора Павловича в записях есть такие строки:

« Вот уже шестой год как началась война. Сначала была война царская. Вроде бы она уже склонилась в одну сторону, в России  началась революция. И уж очень Армии стали проходить то туда, то сюда, и жизнь у народа совсем стала плохой.

Сначала барское добро как попало разбазарили. Как попало. Совершенно без пользы. Так же потом  разбазарили  добро состоятельных крестьян. Теперь уже надежда Советов на среднего крестьянина. Большинство бедных сами надоедают Советам – выпрашивают продукты.»

Гражданская война. Она нужна была тем, кто стремился к власти. Простому народу, наверное, было непонятно за кого воевать – за красных, за белых. Иначе как объяснить изображенную на фотографиях ситуацию: на одной два брата Никифор и Михаил Степановы – один в форме белых, другой в форме красных. Другая фотография: два односельчанина Артемьев Игнат и Афанасьев  Василий – ситуация та же.

Страдал от войны народ: «Из-за всех этих неразберих, все необходимое для людей кругом пропало: одежда, соль, чай, сахар и остальная мелочь.

Хорошо еще чуваши не пропадают. Издавна у нас одежду готовили сами, поэтому редко кто страдает без одежды. Страдают те, кто поленивее,  или кто пострадал от несчастья и остался без одежды.» (Степанов Н.П.)

Если бы не война, не стал бы таким трагичным 21 год.

«Помнит Анна голодный 1921 год. Сильная засуха. Вся деревня с флагами с изображениями икон спустилась в тугай, чтобы вместе с батюшкой молить о дожде. Варили обрядовую кашу (чук пăтти), купались в реке.

Люди в тот год умирали на улице. Не деревенские, а бродячие нищие. Их было  очень много. Ходили семьями.  Мать Анны говорила: «Если подать каждому нищему по картофелине, на день ведра не хватит»

Грязные, вшивые, больные – ни для кого они не были желанными гостями. Люди были милосердны: давали им ночлег и пищу.

А вошли люди в ту зиму без запасов. Ели лебеду. И под замками хранили самое дорогое – семена. Мавра в сундуке сберегла 10 пудов пшеницы. А следующий год  был неслыханно урожайным. С тех 10 пудов взяли 120 пудов пшеницы. В деревне не отсеялась только одна приезжая семья. Каждый сеял столько, на сколько хватало семян, хлеба всходили на полях клочками. Голод стал отступать, когда заколосилась рожь. Ее, недозрелую еще, жали, сушили, мололи.» (статья )

В начале 20-х годов в деревне было26 дворов ( по справочнику Асфандиярова).

Задолго до организации колхозов шесть семей решили организовать сельхозартель и переселились из деревни к северу (к мельнице). Оганизатор -Степанов Никифор Павлович (Микĕшке).  Вместе с ним были его брат Николай, Михаил Афанасьев, Григорий Афанасьев, егор Васильевич Степанов (коммунист Якур), Тихон Абрамович Петров.  Этот отдельный хутор прозвали «Чиканла» (по-цыгански)

Это была не их личная идея, а государственная политика.  НЭП –  1921-1928 годах. Такие артели появились и в соседних деревнях: в Степановке –«Зеленый клин», в Терешковке – «Коне-куль».

Непросто было решиться на это, и непросто прийти к единому мнению о выделении земельного участка . Об этом обрывок рассказа Никифора Павловича (начала нет)

«…если хотите показать пример, выселяйтесь вон к базарной дороге, к Светлому озеру. Там показывайте пример…  Так мутили в народе.

В тот же год организовали сельхозтоварищество,  купили полусложную молотилку. Потом, собрав все силы, купили трактор в кредит. Я думал с этими машинами, по одному – два, народ к себе перетянуть. Не вышло. Все боятся объединения, как не знай чего. Тогда в 1927 году мы переселились, землю поделили на 6 разделов, на одном засеяли костер.

Эх, сколько ругали меня соседские жены: «Ты нас переселил, загнал в колхоз».  Не желая испортить свое дело, любые самые тяжелые упреки старался обратить в шутку.  Даже самые малые ошибки возводили бог весть во что и обвиняли.»

Трактор, который закупило сельхозтоварищество,  был первым трактором в деревне. Пригнали его Степанов Николай Павлович с молодым Иваном Афанасьевым (Сыном Григория). В последствии, И.Г. Афанасьев стал летчиком. Приезжая в деревню в  отпуск, он всегда интересовался жизнью молодежи.  Иван Григорьевич организовал строительство первого здания школы. Погиб во время войны.

Никифор Павлович стал первым председателем колхоза. Несмотря на весь драматизм тех лет, противоречивость политики государства, он сумел сохранить на этом посту уважение односельчан. И в послевоенные годы, будучи пенсионером, он продолжал трудиться на благо своей деревни.

Судьба Артемьева Игнатия Никитича в дальнейшем сложилась в дали от родной деревни:

«В конце июня месяца 1920 года я записался и уехал на фронт. Участвовал в боях Южного фронта: в районе ж/д станции Синельниково, Апостолово, Каховка и Сиваше.  …Политкурсы проходил я с января до конца апреля 1921 года. По окончании политкурсов  меня отправили  в 134-й полк, где всех по национальности чувашей собрали в один батальон, и мне  дали задачу проводить с ними политзанятия на чувашском языке.  Я работал «грамчека», т.е. ликвидацией неграмотности с неграмотными бойцами. После сдачи экзаменов моими слушателями, примерно в конце июня месяца 1921 года меня вызвали в политотдел дивизии и отправили учиться в г. Харьков на рабфак при Харьковском институте сельского хозяйства и лесоводства…»

Впоследствии Игнатий Никитович занимал высокие посты в лесной промышленности Башкирии. Персональный пенсионер Башкирии оставался на общественной работе долгие годы.

Анна Александровна вышла замуж за односельчанина Степанова Василия Ивановича. Он, образованный человек, вернулся с первой мировой войны офицером.  Впоследствии занимался организацией МТС в Федоровском,  Стерлитамакском  районах.  В ноябре  1937 года его,  руководившего организацией  Шланлинской МТС, арестовали.  О том, что муж был расстрелян  в том же году, Анна узнала через 56 лет.  Жена «врага народа» – это был очень трудный этап в ее жизни. Но в свои 96 лет, сохранив ясную память, она успела оставить нам рассказы об основании деревни.

Жизнь каждого из этих людей интересна сама по себе, и тесно связана с историей страны и деревни.

«История – это судьбы людей» – это слова французского ученого Жан-Жака Руссо.

А деревня живет. Здесь выросло уже много поколений прекрасных людей. Умеют здесь самоотверженно трудиться в будни и на зависть веселиться в праздники. И мы уверены, в ее истории  появятся  еще много интересных страниц.

Ефимова Л.Н.     2010г


Озеро Светлое.

 

Особой достопримечательностью в деревне Александровка является озеро Светлое.

Озеро находится не в низине, а довольно высоко на склоне холмистой местности. Имеет оно вид правильной воронки. И остается только гадать и фантазировать о том, как озеро могло образоваться. Ясно, что питается озеро от подземных источников.

 

Ответом на этот вопрос может послужить такой факт. У нас на местности, особенно на горах, много воронок различной глубины и диаметров. Это объясняется тем, что из-за карстовых явлений под землей много пустот. У нас открытых пещер нет, но на разрезах местности возле воронок хорошо видны каменные слои, которые могут служить «потолком» для пустот.  Но иногда эти «потолки» не выдерживают, земля проваливается.

Такой пример произошел на холме по дороге на Анжерку за Марьяновкой.  В 2007 году весной здесь образовалась яма глубиной в несколько метров. Стены ямы были отвесными, но со временем они обваливаются, и яма начинает принимать форму воронки, яма покрывается травой.

В тот же год такая яма (намного глубже) образовалась в другом месте, прямо на дороге при выезде с пруда, в километре от первой. Эту яму пришлось засыпать.

В это же время в районной газете было сообщение, что появилась огромная яма близ деревни Султанмурат (???) (сама не видела эту заметку), она тут же заполнилась водой.

Интересно то, что они появились в одно время. Возможно, бывают какие-то подземные толчки, незаметные для нас. Если еще есть подземная река, то вода поднимается на тот наивысший уровень, какой имеет где-то эта река, по закону сообщающихся сосудов.

Интересный факт. Рассказал Федоров Владимир Филиппович: когда нефтяники бурили скважину возле озера, (в начале 70-х годов) работы пришлось прервать: подземным течением стало уносить трубы, таким сильным оно оказалось. Скважину пробурили в другом месте.

По рассказам бабушки Анны, когда александровцы только заселялись, на озере были заметны ключи. Вода иногда местами бурлила. Особенно на юго-восточном краю. Озеро считали бездонным, возможно так оно и было, провалы в подземную реку могли быть открытыми.

Есть такие легенды:

Будто бросали в озеро мешки с опилками и те всплывали в юламановском озере Елей.

Говорят, барыня Ситникова, узнав о предстоящей конфискации имущества, во время революции велела скинуть в озеро свой сельхозинвентарь.

Говорят, в начале 30-х годов во время посевной запряженная в плуг пара лошадей взбесилась, понесла и утонула в озере. Их не нашли.

Берега еще в 60-е годы были в воде очень крутые, под водой глиняные отвесные – глубина резко уходила вниз.

Купаться раньше здесь не разрешали – это было опасно. Чтобы оградить любопытную ребятню, придумывали различные небылицы: будто живут здесь русалки, ночью прилетает большой змей.  Находились «очевидцы», с подробностями рассказывающие о встрече с чудовищами.

Бабушка Анна рассказывает: собрались несколько девочек по ягоды, проходили мимо озера. На крутом берегу озера маленькая Анна заметила спелые ягоды и стала за ними все ближе спускаться к воде. Остальные испуганно остались наверху, просили Анну вернуться. Бесшабашная Анна только отмахивалась, но, когда дошла до воды, вода вдруг рядом взбурлила (может это был толчок подземных вод), и девочка пулей вылетела наверх.

Вода в озере оказалось очень мягкой, вкусной. Несмотря на дальность, сюда ходили, ездили за водой для чая. Свое название Светлое, озеро получило за чистую воду. Всегда и до сих пор возят отсюда воду для стирки и для бани. В деревне вода в колодцах жесткая. Зимой раньше здесь держали открытую прорубь. Возили домой и наколотый лед, потом можно ее топить, а емкости для хранения не надо.

 

Возле озера стояло огромное дерево, с могучим раскидистым кроном. В тени этого дерева умещалась вся бригада во время уборочных работ еще в предвоенные годы. Одинокое дерево на возвышенности просматривалось издалека: и с юламановских и с терешковских гор, как путеводная звезда. В дереве было обгорелое дупло, свидетельствующее о том, что одинокое дерево не раз поражала молния.

В начале 70-х годов летом от удара молнии дерево раскололось надвое. Половина упала в озеро, заняв его почти наполовину. Вторая осталась стоять. Издалека дерево смотрелось как разрезанная пополам картина. В озере купались, но это было опасно: острые обломки старых сучьев подстерегали купальщиков. Дерево вытащили трактором, убрали на дрова.

Этим же летом, ближе к осени, когда купаться уже перестали, от ураганного ветра упала в озеро и вторая половина дерева

Стихия словно вступила в схватку с природным богатырем. А старый исполин, в гордом одиночестве простоявший под открытым небом более сотни лет, испытавший на себе всю мощь и бесконечные козни неуправляемой стихии, отступал медленно, и только сокрушительный удар взбесившегося от ярости ветра оборвал его непокорное дыхание.

К отсутствию дерева привыкнуть было трудно –ведь каждый человек неосознанно выхватывал взглядом на горизонте привычный силуэт. А теперь пустота на горизонте напоминала о дереве…

 

Дерево это – тополь. Сколько же лет могло быть этому дереву?

По словам бабушки Анны, когда заселялась деревня, дерево было уже таким же мощным, с необхватным стволом (1908 г.)

 

Когда убрали дерево, в озере остались два обломка от его веток. Для дерева это были небольшие сучья, а для купальщиков – целые бревна. На них купались и катались еще много лет. Теперь на берегу растут молодые деревья, проросшие от корней старого дерева.  Молодые поросли были всегда, но здесь косили сено, и они скашивались. После гибели дерева поросли перестали скашивать.

Вокруг озера в начале 70-х годов посадили тополя.  Не только для красоты и уюта. В 60-е годы, согласно политике государства, шло освоение целинных земель: распахивали каждый клочок свободной земли. В итоге поле оказались прямо у крутого берега озера –  весной земля с пашен затекала с талыми водами в озеро. Старики забили тревогу: будущее озера оказалось под угрозой (так исчезло озеро Коне-куль, возле Терешковки).

И сельчане нашли удачный выход. Теперь благодаря посадке поле отодвинулось. Но у озера теперь точно есть дно – оно илистое.

Посадка посажена в те же годы, когда начали свой рост поросли старого дерева, но сейчас поросли явно обгоняют посадку.  Стоят они ниже у воды, верхушки издалека возвышаются над посадкой. Но есть и свой минус. Листва от этих уже мощных деревьев падает ежегодно в озеро и оседает…

Какова глубина озера?

Есть такой рассказ от дедушек: зимой в прорубь опускали связанные вожжи, пытаясь измерить глубину, но дна не доставали.   Потом шли разговоры о 14 метрах.  Измерения 2006 года: Афанасьев Евгений и Ефимов Анатолий (9 классники) показали 11, 5 метров. Кто-то говорил всего лишь о 6 метрах. Кто прав?

Сейчас это любимое место отдыха для всей округи. Берега стали более пологими.

Остается только пожелать, чтобы все относились к озеру бережно, сохранили его для будущих поколений.

Ефимова Л.Н.

2008 год


История образования села Степановка.

Первые переселенцы из Украины в Приуралье появились еще в середине 18 века. Второй этап расселения украинцев здесь начинается после отмены крепостного права (1861 год). В связи с изменениями в экономике государства в центральных губерниях России, на Украине и в Прибалтике начинается обезземеливание большой массы крестьян. И, наоборот, на востоке страны, в частности в Приуралье, сказалась острая нехватка наемных рабочих рук. Уфимский и Оренбургский губернаторы упорно добивались усиления заселения свободных земель крестьянством. Для привлечения переселенцев предлагалось предоставить им различные льготы, организовать ссудный переселенческий банк.
Большинство украинских поселений в Башкирии возникает в конце XIX – в начале XX века. Посредником в приобретении земель переселенцами выступал Крестьянский поземельный банк, образованный именно для этой цели. Он скупал земли у частных владельцев и башкир – вотчинников и перепродавал, часто в рассрочку до 56 лет под проценты, крестьянскому населению края.
Малоземелье гнало крестьян с насиженных мест на восток, где цена на землю была гораздо ниже, чем на Родине. К 1912-13 годам в пределах Уфимской губернии насчитывалось около 400 украинских поселений.
Степановка одно из самых старших украинских сел Башкортостана. Ходоки на месте с. Степановка появились в 1988 году. Это были крестьяне из Сумского уезда Харьковской губернии сел Степановка, Виры, станции Головашевская.
Средняя цена десятины в Харьковской губернии была 34 руб., а в Уфимской – 10 руб. Первые 68 семей земли закупили у помещика Инькова, который жил в Уфе под опекой тетки. Вначале было закуплено 700 десятин. Вдобавок земли арендовали у башкир деревни Турсугали. В будущем закупали новые участки еще несколько раз.
Одна из улиц Степановки сегодня называется Макаровкой. Раньше это была отдельная деревня Ново-Макарово. Основали его крестьяне, русские и мордва, из с. Макарово (ныне Стерлитамакский район. Еще в 1879 году 8 семей закупили 8 десятин земли только под усадебные места. Потом появились новые поселенцы и 1892 году начали закупать земли. К 1897 году здесь было 22 двора, владеющие в общем зачете 250 десятинами земли.
Терешковку основали в 1893 году переселенцы Степановской и Терешковской волостей того же Сумского уезда из сел Подлесновка, Коржевка, Терешковка. Землю (500 десятин) закупили выгодно у какого-то пана – банкрота по 11 руб. с рассрочкой на 26 лет. Из отчета члена Уфимского Губернского Присутствия В Михайлова (1897 год): «Участком крестьяне недовольны, утверждают, что земля каменистая, трудно пашется, плохо родит хлеб. Переселенцы предполагают просить Крестьянский банк эту землю взять обратно, а им дать другой участок побольше величиной» Есть воспоминания и старожилов о том, что «молодежь ругала стариков…» Несмотря на это в будущем Терешковка стала большим селом. На старой родине название Терешковка село получило от имени сумского казака Терентия Семененко, которому «большое количество десятин земли было дано за заслуги».
В то же время рядом с Терешковкой закупили землю 500 десятин русские крестьяне из Казанской губернии, образуя вместе одно село. Эту половину называли Казанкой. Русские и украинцы долго «не водились» между собой. С тех пор и ныне там два кладбища – русское и украинское.
В 1897 году в Терешковке было 43 двора, в Казанке – 10.
Марьяновка сегодня – это три деревни в прошлом: Караваевка, Марьяновка, Марьевка.
В 1902 году Караваевка ( от Веры Прочухан до Рак В.) была основана выходцами из села Караваи Пирятинского уезда Полтавской губернии. Через два года несколько семей с тех же мест основали Марьяновку, совсем рядом с Караваевкой, на северном конце. Здесь появилась еще перпендикулярная улица. Название Марьяновка (по названию соседнего села с Караваи на Полтавщине) пришлось взять, чтобы не спутать купчие в банке. На южном конце Караваевки, с небольшим отрывом , находилось и деревня Марьевка, заселенная в то же время русскими переселенцами из Самарской губернии.
Как видим, названия деревень пришли с переселенцами . Люди хотели сохранить память о Родине. Интересно, как же добирались люди с Украины до Башкирии? Считают, что по-разному.
Как раз в это время была открыта новая ветка железной дороги Самара – Златоуст. В основном переселенцы доезжали на поезде до станции Давлеканово, дальше пешком шли до своих земель, которые выбрали ходоки, отправленные заранее. Немного позже появился новый хутор Жулевка, названный по фамилии Власа Осиповича Жуленко, выходца из Сумского уезда. «Дед Влас пришел из Украины пешком. Купил землю и отсюда уехал на поезде за семьей. Моей матери Фекле, с 1904 года рождения, было 9 лет, когда семья переехала сюда. Поселились отдельным хутором. Напротив озера построили сначала землянку, потом поставили дом…» (Е.В. Бережная, 1929). Получается 1913 год. Хутор со временем стал пополняться переселенцами из Степановки.
Итак, Степановские края заселили крестьяне с далекой Украины и других губерний России, решившиеся на непростой переезд на чужбину. Имущество переселенцев составили вещи, которые они могли унести с собой: простейший инвентарь и утварь. Скот и дома проданы в надежде, на вырученные деньги построиться заново на новом месте.
На основании рассказов старожилов и записей украинских ученых можно сделать вывод: переселенцы на новых землях попадали в трудные условия. Деньги, вырученные за проданное имущество и землю, часто целиком расходовались на переезд и покупку земли, хотя переселенцы были крестьяне в основном среднего достатка. Обещанная помощь со стороны государства обычно не могла служить существенной поддержкой. Поэтому по прибытии на новое место переселенцы приступали к строительству временных жилищ. Только более состоятельные могли закупить себе деревянные дома в Стерлитамаке.
Не всем удалось обосноваться в чужих краях. За 1904- 1914 года более 20% переселенцев (не только украинцев) из Уфимской губернии возвратились на родину. В основном это были наиболее бедные крестьяне. У не имеющих финансовых запасов семей вся выручка от урожая уходила на погашение кредитов, и ничего не оставалось на содержание хозяйств. Из отчета В. Михайлова: «Однако вскоре в Степановке 5 семей от земель отказались, на место которых переселенцы припустили 2 двора, а оставшуюся землю поделили между собой… В Терешковке 4 семьи отказались от земли…».
Но для основной массы людей, которые решились на такой смелый шаг, трудности не были непреодолимыми. Хотя жизнь как будто пробовала людей на стойкость. Остались рассказы: когда переселенцы ждали свои всходы в первую весну, июньские морозы уничтожили все посевы. Труд, настойчивость, крестьянская смекалка брали свое – люди становились на ноги. Однако живая связь с Украиной сохраняется и в последующие годы:
С началом первой мировой войны в Башкирию устремляется поток беженцев с западных, в том числе украинских губерний в надежде найти приют у своих земляков и родственников. Кто-то навсегда оседает здесь.
В 1921 году, спасаясь от голода, украинцы стали возвращаться на родину. «Летом 1921 год несколько семей из Степановки, в том числе и семья моего деда по матери Диденко Владимира, не видя конца бедствиям, решили вернуться на Украину. Выехали летом, на поезде, а доехать смогли только к весне следующего года, по дороге распродав свои вещи. Но и там жизнь была не лучше. Приезжим приходилось ютиться у родни, на свое жилье не было средств. Четыре семьи, в том числе и семья деда, приехали назад. (В.В. Тихановская, 1928)
«Мой отец Иван Луговской молодым парнем приехал в 1932 году во время голода на Украине. Один, без родственников. Люди ехали, и он с ним (В.И. Луговской.1939)
Много семей уезжали из Степановки, Терешковки, Марьяновки в Среднюю Азию, Казахстан в непростые 30-е годы. В Казахстане есть станция Бурная, где чуть ли не каждая украинская семья в Степановке имеет своих родственников.
В годы Великой Отечественной войны в Уфе в эвакуации находилась Академия наук Украины. Ученые организовали экспедицию по украинским селам Башкирии с целью изучения фольклора и быта своих земляков. В феврале 1943 года выезжали они и в наш Аургазинский район. Они записывали песни, народный фольклор, рассказы о заселении. Среди них был филолог, фольклорист Марк Моисеевич Плисецкий рукописи которого использовал В.Я. Бабенко (директор Уфимского филиала института им. М. Шолохова) в своих книгах «Украинцы в Башкортостане» и «Завези от меня поклон в Украину». Эти материалы сегодня имеют для нас большую ценность.
На территории нынешнего Аургазинского района украинцы основали еще деревни Болотино (Черниговская губ.), Березовку(Харьковская губ.), с. Софиполь (Киевская губ.). В соседних районах рядом Хотомля , Нефороща, Тавричанка, Золотоношка…
Украинцы, приехавшие с различных губерний Украины, говорили на разных диалектах. Встречаясь где-то на базаре, украинцы удивлялись, что не могут понять друг друга. «Я вышла замуж в Степановку из Болотино, долго не могла привыкнуть к здешнему разговору. Уже и свои дети, как стали подрастать, стали поправлять меня…» (Н.С. Бережная 1927).
Если учесть, что все смешивалось еще и с русским языком, то в народе по этому поводу рождалось много веселых историй:
«Пришел человек на базар, просит рогач. Приказчик понять не может что же ему нужно. Когда понял: «Так это же ухват!» «А-а! Ну и дай мне уфа!» «Ну, тогда купи разом и Стерлитамак!»» (записано от Е. Полозюк в Софиполе.1943 г.)
Но все старались сохранить свои обычаи и традиции, свою национальную культуру. Дома и хозяйственные постройки тоже строили по образу своих построек на Украине. Избы мазанки беленые снаружи… «Когда в Степановке не стало церкви, мы, марьяновские девчата, святить куличи на пасху ходили в Терешковку к деду Якову Жукову. А терешковские на пасху белили свои хаты. Все как один! Поднимемся на гору, откроется внизу перед глазами Терешковка – и дух захватывает! Сияет деревня белизной. Красота такая!» (Е.Г.Федорова.1925)
Чуть позже на территории Степановского поселения башкиры из Турсугалей основали деревню Назметдиново (1907) и чуваши из Наумкино – Александровку (1909).
Украинцы принесли в башкирские края высокую культуру земледелия, более совершенные орудия труда, сеяли новые бахчевые культуры. У местного населения перенимали опыт жизни в непривычно суровых погодных условиях. Теперь уже не одно десятилетие в наших деревнях живут и работают рядом люди разных национальностей.
И нельзя сказать лучше, чем Евгений Борисович Тихановский:

Степановок много на карте России,
Степановки разные есть.
Для нас это Родина. Это Россия.
Частичка Украины здесь…
Живут здесь чуваши, татары, башкиры,
Украинский, русский народ.
Единой семьей проживают и ныне
Делят и горечь и мед.
Парней провожают в солдаты,
Замуж девчат отдают.
Здесь издавна славится песня,
Здесь издавна славится труд!

 

Л. Ефимова, А. Юнак.